Кви́тко Лев (Лейб) Моисеевич
(11.11.1890–1952)
Поэт большой души...
Очарованность окружающим миром сделала его детским писателем; от имени ребёнка, под личиной ребёнка, устами пятилетних, шестилетних, семилетних детей ему легче было выразить свою любовь к жизни, свою простую веру в то, что жизнь создана для беспредельной радости.
Он был такой приветливый, румяный и белозубый, что дети радовались ещё до того, как он начинал читать стихи. А стихи Льва Квитко очень похожи на него самого - такие же светлые. И чего только в них нету: лошадки и кисоньки, дудочки, скрипочки, жуки, бабочки, птицы, звери и много-много разных людей - маленьких и взрослых. И над всем этим сияет солнце любви ко всему, что живёт, дышит, движется, цветёт.
Еврейский поэт Лев, или Лейб (на идиш - это «лев»), Квитко родился в селе Голосково, что в Украине, в глиняном, белёном домике на самом берегу реки Южный Буг. Точная дата рождения неизвестна - 1890 г. или 1893 г. (15 октября или 11 ноября). в автобиографии писал: «Я родился в 1895 г.».
Семья была большая, но несчастная: она бедствовала. Да, отец был мастером на все руки: столяром, переплётчиком, резчиком по дереву, но он редко бывал дома, бродил по сёлам - учительствовал. Все братья и сёстры маленького Лейба умирали от туберкулёза, от той же болезни умерли и родители. В десять лет мальчик остался сиротой. Подобно другому знаменитому писателю, Максиму Горькому, своему современнику, он пошёл в «люди» - работал на маслобойне, у кожевника, у маляра; скитался по разным городам, исходил пешком пол Украины, на подводах добирался до Херсона, Николаева, Одессы. Хозяева подолгу его не держали: был рассеян.
А дома Лейба ждала бабушка - главный человек его детства и юности (опять сходство с Горьким!). «Бабушка моя была необычайной по силе духа, по чистоте и честности женщиной, - вспоминал поэт. - И влияние её на меня и дало мне стойкость и упорство в борьбе с тяжёлыми годами моего детства и юности».
В школе Лейб никогда не учился. Видел её «только снаружи», грамоту - еврейскую, а потом русскую - освоил самостоятельно, правда, сначала пробовал читать русскую азбуку справа налево, как принято в еврейской письменности.
Друзей у Льва было много, его любили. По многочисленным воспоминаниям, он удивительно располагал к себе: спокойный, приветливый, улыбчивый, никогда не спешил, никогда не жаловался, что кто-то пришёл к нему или позвонил не вовремя - для него всё делалось впору и кстати. Пожалуй, он был простодушен.
С 12 лет Лев «говорил стихи», но поскольку был ещё не очень грамотным, он не мог толком их записать. Потом, конечно, стал их записывать.
Стихи чаще всего получались для маленьких детей. Квитко показал их в городке Умань, что в 60 вёрстах от Голоскова, местным литераторам. Стихи имели успех, поэтому он вошёл в круг еврейских поэтов. Там же познакомился со своей будущей женой. Девушка из состоятельной семьи, пианистка, она шокировала окружающих своим выбором: нищий деревенский паренёк с тетрадкой стихов. Он посвящал ей поэмы, где сравнивал любимую с чудесным садом, наглухо закрытым. Он говорил ей: «В сердце у меня расцветает дивный цветок, прошу вас, не рвите его». А она потихоньку носила ему бутылки с подсолнечным маслом и мешочки с сахаром. В 1917 году молодые поженились.
Тогда же у Льва Квитко вышел первый сборник стихов. Он назывался «Лидэлэх» («Песенки»). Эта и все другие книжки Льва Квитко были написаны на языке «идиш».
Начало 20-х годов в Украине - голодное, тяжёлое, тревожное время. У Квитко жена и маленькая дочь, неизданные стихи, мечта получить образование. Они живут то в Киеве, то в Умани, а в 1921 году по предложению издательства переезжают в Берлин. Квитко не покупается на буржуазные соблазны: он, «освобождённый революцией», верный себе и своей стране, вступает в Германскую коммунистическую партию, ведёт пропаганду среди рабочих в гамбургском порту. Всё это приводит к тому, что в 1925 году, спасаясь от ареста, он возвращается в Советский Союз.
Живя в Харькове, Квитко посылает книжку своих детских стихов Корнею Ивановичу Чуковскому. Вот как пишет об этом «детский классик»: «Еврейских букв я не знал ни одной. Но, сообразив, что на заглавном листе, наверху, должна быть поставлена фамилия автора и что, значит, вот эта узорчатая буква есть К, а вот эти две палочки - В , а вот эта запятая - И, я стал храбро перелистывать всю книгу. Надписи над картинками дали мне ещё около дюжины букв. Это так окрылило меня, что я тотчас пустился читать по складам заглавия отдельных стихов, а потом и сами стихи!»
Изящество, мелодичность, мастерство стиха и солнечный, радостный мир, запечатлённый в них, пленили Чуковского. И, открыв для себя нового поэта, он оповестил о своём открытии всех, кто причастен к детской поэзии, и убедил их, что стихи Льва Квитко должны знать все дети Советского Союза.
Прозвучало это в 1933 году на конференции в Харькове. С тех пор книжки Льва Квитко стали выходить огромными тиражами в русских переводах. Его с большой любовью переводили лучшие русские поэты - М. Светлов, С. Маршак, С. Михалков, Н. Найдёнова и больше всех - Е. Благинина. Они сохранили звучание и образность, лиричность и юмор замечательных стихов поэта большой души.
Лев Квитко был человеком с душой ребёнка: мир его поэзии - удивительно уютный и светлый. В стихотворениях «Кисонька», «Дудочки», «Скрипка» все веселятся и любят друг друга: кошка танцует с мышатами, лошадка, котёнок и курочка слушают музыку и благодарят маленького музыканта. Некоторые стихи («Качели», «Ручеёк») написаны как игровые. Они могут быть считалками, их легко выкрикивать, танцуя и подпрыгивая:
Ручеёк – журчалочка,
Завертелась палочка -
Стой, стой!
(Благининой)
Для ребёнка в жизни всё ново и значительно, отсюда - его пристальное внимание к простым, будничным вещам и яркое, зримое их восприятие.
«Смотрите - глядите» - обращается к ребятам поэт и учит во всём видеть богатство подробностей и оттенков:
Одуванчик серебристый,
Как чудесно создан он:
Круглый-круглый и пушистый,
Солнцем тёплым напоён.
(Благининой)
Вот ещё одно наблюдение в саду (стихотворение «Пилот»): тяжёлый, рогатый жук, «рычащий», как мотор, падает на землю. Очнувшись, он пытается вползти на травинку - и снова падает. Снова и снова карабкается на тонкую травинку, и герой следит за ним с сочувственным волнением: «Как держится этот толстяк?.. Опять не долезет - сорвётся!» В конце концов жук добирается до зелёной вершинки и... взлетает.
Так вот где разгадка азарта,
Так вот чего жаждал пилот -
Высокого места для старта,
Чтоб крылья расправить в полёт!
За жуком наблюдал ребёнок, но заключительные строки принадлежат, конечно, взрослому Поэту.
В стихах Квитко не подражает детям, не развлекает их, он лирик, он чувствует, как они, об этом и пишет. Вот он узнаёт, что маленькие барсучата живут в норе, - и удивляется: «Как могут они под землёю расти и скучную жизнь под землёю вести?» Он видит маленьких мушек на листике - и опять удивляется: а что это они делают - учатся ходить? «А может быть, ищут еду?» Вот он открыл часы - и замер, восхищённый зубчиками и пружинками, любуется ими не дыша и, зная, что мама трогать их не велит, спешит нас уверить: «Я к часикам не прикасался - ни-ни! Не разбирал их, не протирал их». Вот увидел соседских малышей-близнецов: ну надо же, «такие хорошие детки! И как друг на друга похожи!», и прямо стонет от восторга: «Я этих ребят обожаю!»
Как любой ребёнок, он живёт в сказке. В этой сказке ягодка земляники мечтает, чтобы её съели, - иначе через три дня она засохнет без всякой пользы; деревья умоляют: «Дети, рвите спелые плоды!»; кукуруза и подсолнух не дождутся: «Хоть бы руки проворные их сорвали скорей!» Всё ликует при виде человека, всем хорошо и радостно ему служить. И человек - ребёнок - тоже радостно входит в этот мир, где все равно прекрасны: жук и кисонька, мальчик и солнце, лужа и радуга.
В этом мире постоянно удивляются чуду жизни. «Откуда ты, белый, как снег, нежданный, как чудо?» - обращается поэт к цветку. «О чудо! Лягушка сидит на руке...» - приветствует он болотную красавицу, а она с достоинством ему отвечает: «Хотите глядеть, как я тихо сижу? Ну, что же, глядите. Я тоже гляжу». Герой посадил зёрнышко, а из него выросла... морковка! (Стихотворение называется «Чудо»). Или цикорий («... не знаю, верить или нет...»)! Или арбуз («Что это: сказка, песня или чудесный сон?»)! Ведь это и вправду чудо, просто взрослые к этим чудесам уже пригляделись, а Квитко, как дитя, продолжает восклицать: «Ой, травиночка!»
Тяжким испытанием для солнечного мира поэта была война с фашизмом - в 1945 году Л. Квитко пишет: «Я прежним никогда теперь не буду!» Как можно быть прежним, узнав о концлагерях, об убийстве детей, возведённом в закон?.. И всё же, обращаясь к маленькой Миреле, потерявшей в войне и семью, и детство, и веру в людей, поэт говорит ей: «Как очернили мир в глазах твоих, бедняжка!» Очернили потому что, несмотря ни на что, мир не таков, каким он кажется в долгие дни войны. Поэт - дитя - взрослый человек, он знает, что мир прекрасен, он чувствует это каждую минуту.
вспоминала, как они с Квитко гуляли в Крыму, в коктебельских горах: «Квитко вдруг останавливается и, молитвенно складывая ладони и глядя на нас как-то восторженно-изумлённо, почти шепчет: «Может ли быть что-нибудь более прекрасное! - И помолчав: - Нет, я непременно должен вернуться в эти места...»
Но 22 января 1949 года Лев Квитко, как и другие члены Еврейского антифашистского комитета, был арестован по обвинению «в подпольной сионистской деятельности и сотрудничестве с иностранными разведками». На суде, через три года выколачивания показаний, никто из обвиняемых не признал себя виновным ни в измене, ни в шпионаже, ни в буржуазном национализме. В последнем слове Квитко сказал: «Мне кажется, что мы поменялись ролями со следователями, ибо они обязаны обвинять фактами, а я, поэт, создавать творческие произведения, но получилось наоборот».
В августе 1952 года «шпионы» и «изменники» были расстреляны. (Льва Квитко реабилитировали посмертно.) В книге «Жизнь и творчество Льва Квитко», изданной в 1976 году, о его гибели ничего не сказано, и только по трагическому тону воспоминаний друзей можно догадаться: произошло что-то страшное.
В воспоминаниях Агнии Барто можно прочесть о том, как Квитко показывал ей маленькие ёлочки, растущие у забора, и повторял с нежностью: «Посмотрите на них... Они выжили!» Позднее, очевидно, уже после смерти Квитко, Барто побывала в Заветах Ильича, где находилась дача поэта, «прошла мимо знакомого забора. Не уцелели эти ёлочки».
Ёлочки уцелели в стихах, как вечно живёт музыка в скрипочке из стихотворения Льва Квитко, как вечно каждодневно встречаются в них мальчик и солнце. Это единственно возможная для поэта победа над врагом.
Викторина «Поэтический мир Льва Квитко от «А» до «Я»
По данным отрывкам попробуйте определить, о чём идёт речь и вспомнить названия стихотворений Льва Квитко.
|
Что это: сказка, песня Или чудесный сон? ... (Арбуз ) тяжеловесный Из семечка рождён. «Арбуз» Куда ни глянь - извёстка, Опилки, щебень, грязь. И тут же вдруг... (берёзка ) Откуда-то взялась. У козел, между брёвен, Устроила житьё. Как серебрист и ровен, Как лёгок ствол её! «Берёзка» Бежит среди цветов и трав Садовая дорожка, И, к жёлтому песку припав, Крадётся тихо кошка. «Ну, - думаю тревожно я, - Тут что-то не в порядке!» Гляжу - два шустрых... (воробья ) Обедают на грядке. «Смелые воробьи» ... (Гусак ) всполошился: Эй, куры, теперь Пора б пообедать - Раз-з-з-з-будимте дверь! Он вытянул шею, Шипит, точно змей... «Гусак» ... (Дочка ) воду носит И гремит ведром... Что растёт там, ... (доченька ), В садике твоём? «Дочка» Лесная тёмная стена. В зелёной чаще - мгла, Лишь только... (ёлочка ) одна От леса отошла. Стоит, открыта всем ветрам, Дрожит тихонько по утрам... «Ёлочка» Он весел и счастлив От пят до макушки - Ему удалось Убежать от лягушки. Она не успела Схватить за бока И съесть под кустом Золотого... (жука ). «Весёлый жук» На солнце ягодка созрела - Румяна сделалась, сочна. Через трилистник то и дело Стремится выглянуть она. А листья бережно сдвигают Над ней зелёные щитки И всяко бедную пугают: «Гляди, сорвут озорники!» «Земляника» Хвост сказал голове: Ну, сама посуди, Ты - всегда впереди, Я - всегда позади! При моей красоте Мне ль тащиться в хвосте? - И услышал в ответ: Ты красив, спору нет Что ж, попробуй веди, Я пойду позади. «Индюк» Вот сбежалась детвора: Ты качался - нам пора! - Прямо к облаку несись! Город сдвинулся вдали, Оторвался от земли... «Качели» Что это значит, Понять не могу: Кто это скачет На мягком лугу? О чудо! ... (Лягушка ) Сидит на руке, Как будто она На болотном листке. «Кто это?» Сразу тихо-тихо стало. Снег лежит, как одеяло. Вечер на землю упал... А куда ж... (медведь ) пропал? Кончились тревоги - Спит в своей берлоге. «Медведь в лесу» Есть у меня... (ножик ) О семи клинках, О семи блестящих Острых языках. Другого такого Больше в мире нет! Он на все вопросы Мне даёт ответ. «Ножик» ... (Одуванчик ) серебристый, Как чудесно создан он: Круглый-круглый и пушистый, Солнцем тёплым напоён. На своей высокой ножке Подымаясь к синеве, Он растёт и на дорожке, И в ложбинке, и в траве. «Одуванчик» Пёс только лает, Я, ... (петух ), пою. На четырёх он выступает, А я на двух стою. На двух стою, хожу весь век. А уж за мной на двух бежит и человек. А уж за мной и радио поёт. «Гордый петух» ... (Ручеёк ) – журчалочка, Завертелась палочка - Стой, стой! Козочка копытцами - Брык-брык! Хорошо напиться бы - Прыг-прыг! Окунула мордочку - Хлюп-хлюп! «Ручеёк» Но скажет когда-нибудь дерзкий поэт О... (сливе ), которой прекраснее нет; О нежных прожилках в её синеве, О том, как она притаилась в листве; О мякоти сладкой, о гладкой щеке, О косточке, спящей в сквозном холодке... «Слива» Он вонзился в древесину, Как лапшу крошит осину, Колет звонкую тесину, - Чудо – не... (топор )! О таком, сказать по правде, Я мечтаю с давних пор. «Топор» Потягушка, потянись! Поскорей, проснись! День настал давным-давно, Он стучит в твоё окно. Стадо пёстрое Солнце красное И на зелени Сушит крупную «Утро» Луна высоко поднялась над домами. Понравилась Лемлу она: Купить бы такую тарелочку маме, Поставить на стол у окна! Ой, шарик - ... (фонарь ), ... (Фонарик ) - кубарь, Хорошая эта луна! «Шарик-фонарик» Уж очень мне хотелось тут, Где дни прохладные цветут, Среди берёзок беленьких Ростков дождаться маленьких - ... (Цикория ) бурлящего, Густого, настоящего, С топлёным козьим молоком (Оладушки, калабушки!), Что по утрам и вечерком Варили внукам бабушки! «Цикорий» ... (Часики ) новые Есть у меня. Крышку откроешь - Под крышкой возня: Зубцы и кружочки, Как точки, гвоздочки, И камни, как точки. И всё это блещет, Сияет, трепещет, И только черна Пружинка одна - На негритёнка Похожа она. Живи, негритёнок, Качайся, дрожи, Сказочку Белым кружкам Расскажи! «Часы» Почему, осина, ты шумишь, Всем киваешь, как речной камыш? Изгибаешься, меняешь вид, осанку, Выворачиваешь листья наизнанку? Я шумлю, Чтоб слышали меня, Чтобы видели, Чтоб величали, Средь других деревьев отличали! «Шум и тишина» Случилось это в солнечный, Сияющий денёк: Смотреть... (электростанцию ) Повёл нас паренёк. Хотелось нам воочию Скорее повидать, Как может электричество Вода речная дать. «Электростанция» Мичуринскую... (яблоню ) Укутывать не надо. Она и неодетая Морозу только рада. Спортсменов не пугает Метелей завыванье. Как этих зимних... (яблок ) Свежо благоуханье! «Зимние яблоки» |
Кроссворд «Легенды о цветах»
В выделенных клеточках: поэт, стихи которого похожи на него самого, - такие же светлые, и прозвище у него «лев-цветок».
Лев (Лейб ) Моисеевич Квитко (идиш; 15 октября 1890 - 12 августа 1952) - советский еврейский (идиш) поэт.
Биография
Родился в местечке Голосков Подольской губернии (ныне село Голосков Хмельницкой области Украины), по документам - 11 ноября 1890 года, но точной даты своего рождения не знал и называл предположительно 1893 или 1895 год. Рано осиротел, воспитывался бабушкой, некоторое время учился в хедере, с детства был вынужден работать. Стихи начал писать с 12 лет (или, возможно, раньше - из-за путаницы с датой его рождения). Первая публикация - в мае 1917 года в социалистической газете «Дос фрайэ ворт» («Свободное слово»). Первый сборник - «Лидэлэх» («Песенки», Киев, 1917).
С середины 1921 года жил и публиковался в Берлине, затем в Гамбурге, где работал в советском торговом представительстве, печатался как в советских, так и в западных периодических изданиях. Здесь же вступил в компартию, вёл коммунистическую агитацию среди рабочих. В 1925 году, опасаясь ареста, переехал в СССР. Выпустил множество книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг).
За едкие сатирические стихи, опубликованные в журнале «Ди ройтэ вэлт» («Красный мир»), был обвинён в «правом уклоне» и исключён из редакции журнала. В 1931 году поступил рабочим на Харьковский тракторный завод. Затем продолжил профессиональную литературную деятельность. Делом всей жизни Лев Квитко считал автобиографический роман в стихах «Юнгэ йорн» («Годы молодые»), над которым работал тринадцать лет (1928-1941, первая публикация: Каунас, 1941, на русском языке вышел только в 1968 году).
С 1936 года жил в Москве на ул. Маросейка, д. 13, кв. 9. В 1939 году вступил в ВКП(б).
В годы войны был членом президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) и редколлегии газеты ЕАК «Эйникайт» («Единство»), в 1947-1948 годах - литературно-художественного альманаха «hэймланд» («Родина»). Весной 1944 года по заданию ЕАК был командирован в Крым.
Арестован в числе ведущих деятелей ЕАК 23 января 1949 года. 18 июля 1952 года обвинён Военной коллегией Верховного суда СССР в измене Родине, приговорён к высшей мере наказания, 12 августа 1952 года расстрелян. Место захоронения - Москва, Донское кладбище. Посмертно реабилитирован ВКВС СССР 22 ноября 1955 года.
Переводы
На текст стихотворения Л. Квитко «Скрипочка» (в переводе М. Светлова) написана вторая часть Шестой симфонии Моисея Вайнберга.
Награды
- орден Трудового Красного Знамени (31.01.1939)
Издания на русском языке
- В гости. М.-Л., Детиздат, 1937
- Когда я вырасту. М.,Детиздат, 1937
- В лес. М., Детиздат, 1937
- Письмо Ворошилову. М., 1937 Рис. В. Конашевича
- Письмо Ворошилову. М., 1937. Рис. М. Родионова
- Стихи. М.-Л., Детиздат, 1937
- Качели. М., Детиздат, 1938
- Красная армия. М., Детиздат, 1938
- Лошадка. М., Детиздат, 1938
- Лям и Петрик. М.-Л., Детиздат, 1938
- Стихи. М.-Л., Детиздат, 1938
- Стихи. М., Правда, 1938
- В гости. М., Детиздат, 1939
- Колыбельная. М., 1939. Рис. М. Горшмана
- Колыбельная. М., 1939. Рис. В. Конашевича
- Письмо Ворошилову. Пятигорск, 1939
- Письмо Ворошилову. Ворошиловск, 1939
- Письмо Ворошилову. М., 1939
- Михасик. М., Детиздат, 1939
- Разговор. М.-Л., Детиздат, 1940
- Ахахи. М., Детиздат, 1940
- Разговоры с близким. М., Гослитиздат, 1940
- Красная армия. М.-Л., Детиздат, 1941
- Здравствуйте. М., 1941
- Военная игра. Алма-Ата, 1942
- Письмо Ворошилову. Челябинск, 1942
- В гости. М., Детгиз, 1944
- Лошадка. М., Детгиз, 1944
- На санках. Челябинск, 1944
- Весна. М.-Л., Детгиз, 1946
- Колыбельная. М., 1946
- Лошадка. М., Детгиз, 1947
- История про коня и про меня. Л., 1948
- Лошадка. Ставрополь, 1948
- Скрипочка. М.-Л., Детгиз, 1948
- К солнцу. М., Дер Эмес, 1948
- Моим друзьям. М., Детгиз, 1948
- Стихи. М., Советский писатель, 1948.
| Лев Моисеевич Квитко | |
| идиш לייב קוויטקאָ | |
| Имя при рождении: |
Лейб Квитко |
|---|---|
| Псевдонимы: | |
| Полное имя |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата рождения: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Место смерти: | |
| Гражданство (подданство): |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
с Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). по Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Направление: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
| Дебют: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Премии: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Подпись: |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
|
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|
| [[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
Лев (Лейб ) Моисе́евич Кви́тко (идиш לייב קוויטקאָ ; 15 октября - 12 августа ) - советский еврейский (идиш) поэт.
Биография
Родился в местечке Голосков Подольской губернии (ныне село Голосков Хмельницкой области Украины), по документам - 11 ноября 1890 года, но точной даты своего рождения не знал и называл предположительно 1893 или 1895 год. Рано осиротел, воспитывался бабушкой, некоторое время учился в хедере , с детства был вынужден работать. Стихи начал писать с 12 лет (или, возможно, раньше - из-за путаницы с датой его рождения). Первая публикация - в мае 1917 года в социалистической газете «Дос фрайэ ворт» («Свободное слово»). Первый сборник - «Лидэлэх» («Песенки», Киев , 1917).
С середины 1921 года жил и публиковался в Берлине , затем в Гамбурге , где работал в советском торговом представительстве, печатался как в советских, так и в западных периодических изданиях. Здесь же вступил в компартию , вёл коммунистическую агитацию среди рабочих. В 1925 году, опасаясь ареста, переехал в СССР. Выпустил множество книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг ) .
Переводы
Лев Квитко - автор ряда переводов на идиш с украинского , белорусского и других языков. Стихи самого Квитко переведены на русский язык А. Ахматовой , С. Маршаком , С. Михалковым , Е. Благининой , М. Светловым и другими.
На текст стихотворения Л. Квитко «Скрипочка» (в переводе М. Светлова) написана вторая часть Шестой симфонии Моисея Вайнберга .
Издания на русском языке
- В гости. М.-Л., Детиздат, 1937
- Когда я вырасту. М.,Детиздат, 1937
- В лес. М., Детиздат, 1937
- Письмо Ворошилову. М., 1937 Рис. В. Конашевича
- Письмо Ворошилову. М., 1937. Рис. М. Родионова
- Стихи. М.-Л., Детиздат, 1937
- Качели. М., Детиздат, 1938
- Красная армия. М., Детиздат, 1938
- Лошадка. М., Детиздат, 1938
- Лям и Петрик. М.-Л., Детиздат, 1938
- Стихи. М.-Л., Детиздат, 1938
- Стихи. М., Правда, 1938
- В гости. М., Детиздат, 1939
- Колыбельная. М., 1939. Рис. М. Горшмана
- Колыбельная. М., 1939. Рис. В. Конашевича
- Письмо Ворошилову. Пятигорск, 1939
- Письмо Ворошилову. Ворошиловск, 1939
- Письмо Ворошилову. М., 1939
- Михасик. М., Детиздат, 1939
- Разговор. М.-Л., Детиздат, 1940
- Ахахи. М., Детиздат, 1940
- Разговоры с близким. М., Гослитиздат, 1940
- Красная армия. М.-Л., Детиздат, 1941
- Здравствуйте. М., 1941
- Военная игра. Алма-Ата, 1942
- Письмо Ворошилову. Челябинск, 1942
- В гости. М., Детгиз, 1944
- Лошадка. М., Детгиз, 1944
- На санках. Челябинск, 1944
- Весна. М.-Л., Детгиз, 1946
- Колыбельная. М., 1946
- Лошадка. М., Детгиз, 1947
- История про коня и про меня. Л., 1948
- Лошадка. Ставрополь, 1948
- Скрипочка. М.-Л., Детгиз, 1948
- К солнцу. М., Дер Эмес, 1948
- Моим друзьям. М., Детгиз, 1948
- Стихи. М., Советский писатель, 1948.
Напишите отзыв о статье "Квитко, Лев Моисеевич"
Примечания
Ссылки
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Квитко, Лев Моисеевич
– Да ладно! У нас, видимо, о многом понятия будут разными. Это нормально, правда ведь? – «благородно» успокоила его малышка. – А можно с ними поговорить?– Говорите, если сможете услышать. – Миард повернулся к спустившейся к нам, чудо-Савии, и что-то показал.
Дивное существо заулыбалось и подошло к нам ближе, остальные же его (или её?..) друзья всё также легко парили прямо над нами, сверкая и переливаясь в ярких солнечных лучах.
– Я Лилис...лис...ис...– эхом прошелестел изумительный голос. Он был очень мягким, и в то же время очень звонким (если можно соединить в одно такие противоположные понятия).
– Здравствуй, красивая Лилис. – радостно приветствовала существо Стелла. – Я – Стелла. А вот она – Светлана. Мы – люди. А ты, мы знаем, Савия. Ты откуда прилетела? И что такое Савия? – вопросы опять сыпались градом, но я даже не попыталась её остановить, так как это было совершенно бесполезно... Стелла просто «хотела всё знать!». И всегда такой оставалась.
Лилис подошла к ней совсем близко и начала рассматривать Стеллу своими причудливыми, огромными глазами. Они были ярко малиновые, с золотыми крапинками внутри, и сверкали, как драгоценные камни. Лицо этого чудо-существа выглядело удивительно нежным и хрупким, и имело форму лепестка нашей земной лилии. «Говорила» она, не раскрывая рта, в то же время улыбаясь нам своими маленькими, круглыми губами... Но, наверное, самыми удивительными у них были волосы... Они были очень длинными, почти достигали края прозрачного крыла, абсолютно невесомыми и, не имея постоянного цвета, всё время вспыхивали самыми разными и самыми неожиданными блестящими радугами... Прозрачные тела Савий были бесполы (как тело маленького земного ребёнка), и со спины переходили в «лепестки-крылья», что и вправду делало их похожими на огромные яркие цветы...
– Мы прилетели с гор-ор... – опять прозвучало странное эхо.
– А может ты нам быстрее расскажешь? – попросила Миарда нетерпеливая Стелла. – Кто они?
– Их привезли из другого мира когда-то. Их мир умирал, и мы хотели их спасти. Сперва думали – они смогут жить со всеми, но не смогли. Они живут очень высоко в горах, туда никто не может попасть. Но если долго смотреть им в глаза – они заберут с собой... И будешь жить с ними.
Стелла поёжилась и чуть отодвинулась от стоявшей рядом Лилис... – А что они делают, когда забирают?
– Ничего. Просто живут с теми, кого забирают. Наверно у них в мире было по-другому, а сейчас они делают это просто по-привычке. Но для нас они очень ценны – они «чистят» планету. Никто никогда не болел после того, как они пришли.
– Значит, вы их спасли не потому, что жалели, а потому, что они вам были нужны?!.. А разве это хорошо – использовать? – я испугалась, что Миард обидится (как говорится – в чужую хату с сапогами не лезь...) и сильно толкнула Стеллу в бок, но она не обратила на меня ни какого внимания, и теперь уже повернулась к Савии. – А вам нравится здесь жить? Вы грустите по своей планете?
– Нет-ет... Здесь красиво-сиво-иво...– прошелестел тот же мягкий голос. – И хорошо-ошо...
Лилис неожиданно подняла один из своих сверкающих «лепестков» и нежно погладила Стеллу по щеке.
– Малыш-ка... Хорошая-шая-ая... Стелла-ла-а... – и у Стеллы над головой второй раз засверкал туман, но на этот раз он был разноцветным...
Лилис плавно махнула прозрачными крыльями-лепестками и начала медленно подниматься, пока не присоединилась к своим. Савии заволновались, и вдруг, очень ярко вспыхнув, исчезли...
– А куда они делись? – удивилась малышка.
– Они ушли. Вот, посмотри... – и Миард показал на уже очень далеко, в стороне гор, плавно паривших в розовом небе, освещённых солнцем дивных существ. – Они пошли домой...
Неожиданно появилась Вэя...
– Вам пора, – грустно сказала «звёздная» девочка. – Вам нельзя так долго здесь находиться. Это тяжело.
– Ой, но мы же ещё ничего ничего не успели увидеть! – огорчилась Стелла. – А мы можем ещё сюда вернуться, милая Вэя? Прощай добрый Миард! Ты хороший. Я к тебе обязательно вернусь! – как всегда, обращаясь ко всем сразу, попрощалась Стелла.
Вэя взмахнула ручкой, и мы снова закружились в бешеном водовороте сверкающих материй, через короткое (а может только казалось коротким?) мгновение «вышвырнувших» нас на наш привычный Ментальный «этаж»...
– Ох, как же там интересно!.. – в восторге запищала Стелла.
Казалось, она готова была переносить самые тяжёлые нагрузки, только бы ещё раз вернуться в так полюбившийся ей красочный Вэйин мир. Вдруг я подумала, что он и вправду должен был ей нравиться, так как был очень похож на её же собственный, который она любила себе создавать здесь, на «этажах»...
У меня же энтузиазма чуточку поубавилось, потому что я уже увидела для себя эту красивую планету, и теперь мне зверски хотелось что-нибудь ещё!.. Я почувствовала тот головокружительный «вкус неизвестного», и мне очень захотелось это повторить... Я уже знала, что этот «голод» отравит моё дальнейшее существование, и что мне всё время будет этого не хватать. Таким образом, желая в дальнейшем оставаться хоть чуточку счастливым человеком, я должна была найти какой-то способ, чтобы «открыть» для себя дверь в другие миры... Но тогда я ещё едва ли понимала, что открыть такую дверь не так-то просто... И, что пройдёт ещё много зим, пока я буду свободно «гулять», куда захочу, и что откроет для меня эту дверь кто-то другой... И этим другим будет мой удивительный муж.
– Ну и что будем дальше делать? – вырвала меня из моих мечтаний Стелла.
Она была расстроенной и грустной, что не удалось увидеть больше. Но я была очень рада, что она опять стала сама собой и теперь я была совершенно уверена, что с этого дня она точно перестанет хандрить и будет снова готова к любым новым «приключениям».
– Ты меня прости, пожалуйста, но я наверное уже сегодня ничего больше делать не буду... – извиняясь, сказала я. – Но спасибо тебе большое, что помогла.
Стелла засияла. Она очень любила чувствовать себя нужной, поэтому, я всегда старалась ей показать, как много она для меня значит (что было абсолютной правдой).
– Ну ладно. Пойдём куда-нибудь в другой раз, – благодушно согласилась она.
Думаю, она, как и я, была чуточку измождённой, только, как всегда, старалась этого не показать. Я махнула ей рукой... и оказалась дома, на своей любимой софе, с кучей впечатлений, которые теперь спокойно нужно было осмыслить, и медленно, не спеша «переварить»...
К моим десяти годам я очень сильно привязалась к своему отцу.
1893, село Голосково Хмельницкой области, Украина - 12.8.1952, Москва), еврейский поэт. Писал на идише. Систематического образования не получил. Осиротев в 10 лет, начал работать, сменил много профессий. Большое влияние на Квитко оказало знакомство с Д. Бергельсоном (1915). Дебютировал как поэт в 1917 году газетной публикацией; в том же году вышел первый сборник детских стихов «Песенки» («Лиделех», 1917). С 1918 жил в Киеве, публиковался в сборниках «Эйгнс» («Своё», 1918, 1920), «Багинен» («На рассвете», 1919), газете «Комунистише фон» («Коммунистическое знамя»). Вошёл в триаду (наряду с П. Маркишем и Д. Гофштейном) ведущих поэтов так называемой киевской группы. Поэма «В красной буре» («Ин ройтн штурэм», 1918) - первое в еврейской литературе произведение об Октябрьской революции 1917. Символическая образность и библейские мотивы в ряде стихотворений из сборников «Шаги» («Трит», 1919) и «Лирика. Дух» («Лирик. Гайст», 1921) свидетельствуют о противоречивом восприятии эпохи. В 1921 году уехал в Ковно, затем в Берлин, где опубликовал сборники стихов «Зелёная трава» («Грин гроз», 1922) и «1919» (1923; о еврейских погромах на Украине), печатался в зарубежных журналах «Милгройм», «Цукунфт», в советском журнале «Штром». С 1923 жил в Гамбурге, в 1925 вернулся в СССР. В 1926-36 в Харькове; работал в журнале «Ди ройтэ вэлт» («Красный мир»), в котором опубликовал рассказы о жизни в Гамбурге , автобиографическая историко-революционная повесть «Лям и Петрик» (1928-29; отдельное издание - 1930; русский перевод 1938, полностью опубликована в 1990) и сатирические стихи [вошли в сборник «Схватка» («Герангл», 1929)], за которые был обвинён пролеткультовцами в «правом уклоне» и исключён из редакции. В 1931 работал токарем на Харьковском тракторном заводе, выпустил сборник «В тракторном цеху» («Ин тракторн цех», 1931). В сборнике «Наступление на пустыни» («Онгриф аф вистес», 1932) отражены впечатления от поездки на открытие Турксиба.
В середине 1930-х годов благодаря поддержке К. И. Чуковского, С. Я. Маршака и А. Л. Барто стал одним из ведущих еврейских детских писателей. Автор свыше 60 сборников детских стихов, отмеченных непосредственностью и свежестью мировосприятия, яркостью образов, богатством языка. Детские стихи Квитко выходили в СССР миллионными тиражами, их переводили Маршак, М. А. Светлов, С. В. Михалков, Е. А. Благинина и др. В 1937 переехал в Москву, завершил автобиографический историко-революционный роман в стихах «Годы молодые» («Юнге йорн», 1928-1940, русский перевод 1968) о событиях 1918, который считал своим главным произведением. Переводил на идиш стихи украинских поэтов И. Франко, П. Тычины и др.; совместно с Д. Фельдманом издал «Антологию украинской прозы. 1921-1928» (1930). В годы Великой Отечественной войны был членом Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Опубликовал сборник стихов «Огонь по врагам!» («Файер аф ди соним», 1941). Вместе с И. Нусиновым и И. Кацнельсоном подготовил сборник «Кровь зовёт к мщению. Рассказы пострадавших от фашистских зверств в оккупированной Польше» (1941); стихи 1941-46 вошли в сборник «Песнь моей души» («Гезанг фун майн гемит», 1947, русский перевод 1956). Арестован по делу ЕАК 22.1.1949, расстрелян. Реабилитирован посмертно (1954).
Соч.: Избранное. М., 1978; Избранное. Стихи. Повесть. М., 1990.
Лит.: Ременик Г. Поэзия революционного накала (Л. Квитко) // Ременик Г. Очерки и портреты. М., 1975; Жизнь и творчество Л. Квитко. [Сборник]. М., 1976; Estraikh G. In harness: Yiddish writers’ romance with communism. N. Y., 2005.
Лев (Лейб) Моисеевич Квитко - еврейский (идиш) поэт. Родился в местечке Голосков Подольской губернии (ныне село Голосков Хмельницкой области Украины), по документам - 11 ноября 1890 года. Рано осиротел, воспитывался бабушкой, некоторое время учился в хедере, с детства был вынужден работать. Стихи начал писать с 1902 года. Первая публикация - в мае 1917 года в социалистической газете «Дос фрае ворт» («Свободное слово»). Первый сборник - «Лидэлэх» («Песенки», Киев, 1917).
С середины 1921 года жил и публиковался в Берлине, затем в Гамбурге, где работал в советском торговом представительстве, печатался как в советских, так и в западных периодических изданиях. Здесь же вступил в коммунистическую партию, вёл коммунистическую агитацию среди рабочих. В 1925 году, опасаясь ареста, переехал в СССР. Выпустил множество книг для детей (только за 1928 год вышло 17 книг). Именно благодаря детским произведениям он получил известность.
За едкие сатирические стихи, опубликованные в журнале «Ди ройтэ вэлт» («Красный мир»), был обвинён в «правом уклоне» и исключён из редакции журнала. В 1931 году поступил рабочим на Харьковский тракторный завод. Затем продолжил профессиональную литературную деятельность. Делом всей жизни Лев Квитко считал автобиографический роман в стихах «Юнге йорн» («Годы молодые»), над которым работал тринадцать лет (1928-1941). Первая публикация романа состоялась в Каунасе в 1941 г., на русском языке роман вышел только в 1968 году.
С 1936 года жил в Москве. В 1939 году вступил в ВКП (б).
В годы войны был членом президиума Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) и редколлегии газеты ЕАК «Эйникайт» («Единство»), в 1947-1948 годах - литературно-художественного альманаха «Родина». Весной 1944 года по заданию ЕАК был командирован в Крым.
В числе ведущих деятелей ЕАК Лев Квитко был арестован 23 января 1949 года. 18 июля 1952 года обвинён Военной коллегией Верховного суда СССР в измене Родине и приговорён к высшей мере социальной защиты. 12 августа 1952 года его расстреляли. Похоронен на Донском кладбище в Москве. Был реабилитирован посмертно ВКВС СССР 22 ноября 1955 года.
