Через Винницу от вокзала гнали колонну советских военнопленных. По обеим сторонам колонны метрах в десяти - двадцати один от другого шли немцы-конвоиры.
Как только показалась голова колонны, Ляля бросилась к стене какого-то дома и прижалась к ней спиной. «Вэк! Вэк!» - покрикивали впереди шедшие конвоиры, отгоняя одиноких прохожих... Изможденные, заросшие грязной щетиной, раненые и голодные люди еле переставляли неги. У Ляли сердце сжалось. Ведь совсем недавно и она едва выбралась из грязной ямы концлагеря.
Немного больше полугода назад студентка Московского университета Ляля Ратушная добровольно ушла на фронт, в первых боях была ранена и попала в плен. Она прошла через кровь и унижения, видела такое, что своим глазам не хотелось верить. Вспомнила свой первый неудачный побег и второй, более удачный, когда чуть не замерзла под ледяным дождем, потому что избегала всех, как затравленный зверек.
Теперь Ляля смотрела на бесконечный поток жалких теней в серых шинелях и снова как бы переживала уже однажды пережитое. Колонна тянулась долго. Лялю колотила дрожь. Мартовский ветер проникал до костей. Наконец колонна прошла. И Ляля Ратушная направилась домой.
Уже второй месяц ходит Ляля по Виннице, посещает знакомых, довоенных друзей в надежде найти тропинку в подполье. А после сегодняшней встречи с пленными ей стало просто невмоготу.
Подходя к своему дому, она почти столкнулась с Игорем Войцеховским и очень обрадовалась. Но откровенности не получилось. Они задавали друг другу обычные, ничего не значащие вопросы: как живешь, где работаешь, есть ли паспорт... Ляля знала, что еще минута, и Игорь уйдет, и она решилась:
- Игорь, я в отчаянии! Помоги мне связаться с людьми, которые не смирились...
Он окинул ее насмешливым взглядом и сказал:
- Вы, Лариса Ратушная, как будто дорогу на улицу Депутатскую спрашиваете. Кстати, который час? Я жду товарища.
Она поняла, что разговор окончен. Это было очень обидно. Когда она работала в школе пионервожатой, Игорь учился тогда в десятом классе и был секретарем комсомольской организации.
«И зачем мне было напролом лезть? Какой конспиратор станет иметь дело с таким несерьезным человеком, как я?» - думала Ляля.
Но через неделю Игорь сам пришел к ней домой. Они вышли на заснеженный берег Буга. Игорь, подняв от ветра воротник осеннего пальто, чуть горбился и, разговаривая, не поворачивал к ней лица.
- Люди, которых ты ищешь, согласны дать тебе работу. Вот здесь бланк биржи труда с печатью. Ее надо скопировать. Ты в школе, кажется, отлично чертила...
- Кто эти люди? Когда вам нужно? - встрепенулась она.
Первый вопрос он пропустил мимо ушей.
- Когда успеешь.
- Завтра.
Всю ночь просидела она над печатью. А на следующий день Игорь Войцеховский с небольшим свертком в кармане, который ему передала Ляля, спешил на Депутатскую улицу.
Здесь, рядом с домиком Коцюбинского, за небольшим палисадником стояло здание библиотеки имени Н. К. Крупской. Ею заведовал Иван Васильевич Бевз, который был оставлен обкомом партии для подпольной работы.
Иван Васильевич встретил Игоря, как всегда, мягкой улыбкой. Поздоровавшись, Игорь разделся, подсел к столу, и оба склонились над бланком с подделанной Лялей печатью. Долго, придирчиво рассматривали, сверяя с оригиналом.
- А ты знаешь, для первого раза да за такой срок недурно. Назвать «железным» такой документ нельзя, но при случае ночью предъявить патрулям или полицаям можно.
- Я знал, что она упрямая, - сказал Игорь, - только смущала ее горячность, в подполье таким трудно бывает.
Иван Васильевич рассмеялся.
- Вот что, дай ей немного листовок. Если у нее избыток энергии, пусть ночью поработает. И спроси, какие инструменты и материалы нужны, чтобы могли мы это дело солидно наладить. Чтобы любую печать, штамп могли быстро сделать. Нам нужны будут справки об освобождении от угона в Германию, пропуска, документы для пленных... может быть, даже требования и накладные для получения продуктов. Очень много документов потребуется. Пусть нарисует, вычертит, даст размеры инструментов. А мы изготовим...
На пороге появилась сотрудница библиотеки, заглянула в кабинет и тут же снова закрыла дверь.
- Тебе пора, - сказал Иван Васильевич, - иди в эту дверь...
Подпольщикам удалось под видом каких-то бланков отпечатать большую партию листовок в типографии профашистской газетки «Вiнницькi вiстi». Часть из них Игорь принес Ляле.
Она положила в сумку банку с клеем, кисть, пачку листовок и осторожно, стараясь не разбудить маму и тетю, вышла из дому. Скоро будет светать. Как всегда весной, перед рассветом особенно остро пахло березовым соком, талым снегом и чуть слышно мокрой землей. Ляля побежала по пустынным улицам.
Остановилась, поправила чулок, осмотрелась и одним движением наклеила листок на фонарный столб возле магазина. Сразу же как будто ветром понесло ее дальше по улице. Ляля выбирала места, которые днем многолюдны. Жуткое и радостное ощущение испытывала она, наклеивая листовки на афишной доске у кинотеатра, на дверях магазина, на каменном столбе у входа в парк...
Домой прибежала радостная, сияющая, впервые за месяцы оккупации чувствуя себя сильной и нужной.
Через несколько дней ей принесли стопку паспортов, в которые надо было вклеить другие фотокарточки, поставить соответствующие штампы. Едва получив работу, Ляля запиралась в комнатке, завешивала одеялом окно и работала, забывая поесть, не разгибаясь. Кто-то другой, получив эти документы, освобождал пленных из концлагерей, устраивал на железную дорогу нужных людей, передавал пропуска партизанам. Она олицетворяла собой тщательно законспирированную лабораторию, где можно было заказать (через Игоря) любой документ.
Сами подпольщики очень мало знали о том, сколько хлопот доставляют они фашистам. Ведь из Винницы немцы хотели сделать «кляйнер Берлин» - маленький Берлин. Для Гитлера на Восточном фронте поспешно строили ставку в нескольких километрах от Винницы.
Но, по признанию самих гитлеровцев, в районе объекта «Вервольф» ими было зарегистрировано 1340 актов сопротивления советских людей! Ни одного дня они не жили спокойно, ни одного дня советская Винница не была маленьким Берлином.
Сотни подпольщиков были расстреляны, замучены в концлагерях и тюрьмах, погибли целые группы, о которых мы знаем совсем немного. Но каждый год отыскиваются все новые и новые документы их героической борьбы.
Подпольщики были разбиты на пятерки, в целях конспирации никакого прямого общения между пятерками не было. Но Ляля, в силу своей профессии подпольной паспортистки, знала по именам очень многих., Ее все чаще использовали как связную. Вместе с Васо Осикишвили она налаживала работу среди военнопленных.
Их приводили на работу в город без строгой охраны. Десяток пленных - один часовой. Они разбирали развалины, расчищали дороги. Бежать тут было почти невозможно. Заметив отсутствие одного, конвоир поднял бы тревогу, квартал или целый район были бы оцеплены в течение нескольких минут. Да и куда в городе деться пленному без документов, в оборванном концлагерном обмундировании? Но уйти из поля зрения часового на несколько минут можно было.
Васо этим пользовался. Стоя в стороне, он уже не первый раз вел беседу с одним военнопленным - тоже грузином. Васо инструктировал, выслушивал отчет товарища о проделанной в лагере работе и был недоволен. По его мнению, товарищ уже потерял много дней, а сделал еще так мало. В любой день его могут перевести на работу в другое место, и связь оборвется. Васо рассердился.
- Раздевайся! - сказал он. - Раздевайся! Ну, что ты смотришь? Надевай мое! Я надену твое. Я сам пойду в лагерь!
Это отчаянное решение, между прочим, было основано на тонком расчете. Для немца все грузины или большинство их - на одно лицо. Часовой не заметил перемены. Выводил из лагеря смуглого оборванного человека и вел в лагерь (среди других) смуглого оборванного. Товарищ Васо ушел в его одежде, с его документами по указанному Васо адресу.
В течение трех дней Осикишвили подготовил в лагере группу, устроил побег, и Ляля Ратушная проводила всех бежавших в партизанский отряд.
А винницкое подполье росло. Одни уходили в леса, другие только появлялись в городе и нащупывали связи. В организацию все время шел приток новых людей.
Но в этом же была и опасность. Часто вольно или невольно приходилось пренебрегать конспирацией.
16 июля 1942 года были арестованы Бутенко и Войцеховский. На следующий день явились за Лялей. Но дома ее не застали. Ее мать, Наталья Степановна, рассказывает, что, увидев подъехавшую к дому автомашину и солдат, она схватила портфельчик дочери и сунула его далеко в печь, к самому дымоходу.
Это решило многое. В стареньком ученическом портфельчике была «походная мастерская». Там хранились все инструменты для подделки печатей, цветные чернила, тушь, всегда были три - пять различных бланков, иногда и с заготовленными Лялей подписями больших начальников...
Лялю арестовали двумя часами позже. Она не знала, что предъявят ей в качестве обвинения, и терялась в догадках. В гестапо ее посадили напротив гауптмана. Тот, выдержав мучительную длиннейшую паузу, сказал:
- Рассказывай!
Ляля спокойно посмотрела на него и, не задумываясь, в ту же секунду ответила:
- Спрашивайте!
Гауптман, видя, что его психологическая пауза не дала абсолютно никакого эффекта, со злостью вскочил:
- Ты нам рассказывай о своей подпольной работе, о своих сообщниках.
Что ей теперь бояться - страшнее этой комнаты уже ничего не было. Здесь даже о смерти многие могли только мечтать. Ляля тоже рывком встала со стула и крикнула:
- Вы что, с ума сошли?! Какие сообщники? Я не понимаю!
Она нервно прошла к окну, повернулась, прошла к двери... Гауптман изумленно смотрел на нее, прогуливавшуюся перед его носом, а лицо его наливалось кровью.
- Сесть! - рявкнул он.
Ее больно толкнули в бок и заставили сесть.
- Ты не знаешь, как вести себя в гестапо?
- А откуда мне это знать?
Наконец гауптман вынул из стола... ее собственный паспорт. Ляля мгновенно все поняла. Она знала об аресте Бутенко и Войцеховского. А именно им она передавала пачку выправленных ею паспортов для бежавших военнопленных. Печати и подписи сверяла по своему собственному паспорту и... отдала нечаянно его с остальными. «Значит, при аресте у кого-то из них нашли мой паспорт. Если бы это - все, что у них есть против меня!»
- Ах, пан гауптман, простите меня! Третьего дня я потеряла паспорт и до сих пор не заявила об этом. Все думала, что найду его...
А в городе продолжались аресты. Допросы велись круглые сутки. Несколько раз вызывали и Ратушную. Ее жестоко пытали. Но она каждый раз, не забывая поправить волосы над посиневшим лицом, искренне недоумевала и возмущалась: «Что вам от меня надо? Возьмите штраф за утерю паспорта!». Ей устраивали очную ставку с Игорем, с Ваней Бутенко. Ваня Бутенко, как Ляле стало известно позже, заявил на допросе, что ее паспорт он нашел на улице.
Лялю бросили в тюрьму. Потом, через несколько месяцев, пройдя через все ужасы фашистских застенков и вырвавшись на волю, она рассказала обо всем своей матери. Этот рассказ оставил в сердце матери глубокие, незарастающие рубцы. И сегодня, рассказывая о тех днях, Наталья Степановна волнуется так же, как волновалась четверть века назад...
Лялю Ратушную перевели в концентрационный лагерь в Гнивань. Находившиеся там заключенные были обречены на медленное умирание от холода и голода. В одном из писем матери Ляля рассказывала, как надзиратель вздумал заставить женщин вымыть в бараке пол. В результате небольшое пространство между нарами превратилось в каток. Так до весны по углам и оставался лед.
Наталья Степановна ездила в Гнивань, возила дочери передачи, за взятку часовые разрешали передать записку. Ляля по возможности старалась не расстраивать мать. Но в одном из ее писем есть такие слова:
«В романе Вилли Бределя «Испытание» герой говорит: «Слава всему, что придает мужество». В этом смысле можно сказать: слава Гниваньскому концлагерю!»
Накануне 1 мая 1943 года за крупную взятку охраннику Лялю удалось вырвать из концлагеря. Возвратившись в Винницу, она сама побеспокоилась о том, чтобы изготовить себе «железные» документы и вместе с оставшимися в живых товарищами лихорадочно принялась за восстановление разгромленного подпольного центра.
Так уж в силу своего общительного характера, обстоятельств, своей невольной осведомленности (подделывая документы, она часто знала, для кого они предназначены) Ляля стала связной. Она то появлялась в лесу в партизанском отряде имени Ленина, то организовывала встречу руководителей разрозненных подпольных групп.
Погиб в застенках гестапо Иван Васильевич Бевз, погиб Ваня Бутенко, Игорь Войцеховский, погибли десятки других, известных Ляле лишь по именам и фамилиям. Но подполье действовало.
... Утром по городу в сторону базара идут с бидонами и котомками люди. Идет в толпе и молодая женщина с пятилитровым бидоном за спиной и большой корзиной перед собой. Бидон и корзина связаны тряпкой. Женщина остановилась, чтобы поправить на плече тряпку, осмотрелась и свернула в переулок, прижимаясь ближе к заборам, быстро пошла куда-то на другую улицу.
На улице Фрунзе она остановилась у дома № 8 и спросила у стоявшей на крыльце женщины:
- Скажите, здесь живет мастер по дереву Тарас? Мне сказали: Фрунзе, 8.
- Здесь. Только улица теперь называется именем Мазепы.
Женщина вошла во двор. Возле сарая мужчина сколачивал небольшую дверцу для собачьей будки.
- Здравствуйте! Вы - Тарас-плотник?
- Да, я Тарас-плотник, ценный работник! - он поднял лицо и приветливо улыбнулся.
- Меня прислал к вам сосед.
- Дядя Саша?
- Он самый. Просил бидончик творожка вам передать.
Плотник - Тарас Кузьмин - осмотрелся по сторонам, взял бидон и уже серьезно спросил:
- Хвост за собой не видели?
- Нет. Вроде прошла незаметно.
Тарас взял дверцу от собачьей будки, приподнял фанерную обшивку (дверца оказалась двойной, под обшивкой была заготовлена примитивная наборная касса) и высыпал туда из бидона типографский шрифт.
- Спасибо за творожок! - улыбнулся на прощание Тарас. - Приходите за пирогами.
Ляля подхватила кошелку и пошла. Теперь - действительно на базар.
Так Ляля перенесла основную часть шрифта для подпольной типографии «Украина», которая действовала успешно до освобождения.
Связи, знакомства, приобретенные и в тюрьме, и в старом подполье, и в возрожденном вновь центре, делали Лялю подчас незаменимой связной. Она не вела никаких записей, но была своего рода справочным бюро подпольщиков.
В последние дни оккупации Ляля Ратушная не ночевала дома. Она забегала иногда на минутку днем, и то лишь убедившись, что в доме и вокруг нет ничего подозрительного.
Новые люди в подпольном центре - Тетеревский, Азарашвили, Кочетов - загружали ее работой. Приходилось быть особо осторожной. А под городом уже гремели советские пушки.
18 марта она пришла в медицинскую библиотеку. Девчонка-уборщица, которая и жила тут при библиотеке, частенько пускала Лялю на ночь, и они грелись рядом на узенькой постели.
Девочка обрадовалась Лялиному приходу. В городе рвались снаряды, в Замостье шли уличные бои. Ей одной страшно.
- Утекли фрицы! - громко говорила девочка, радуясь, что есть кому это сказать.
- А я с голоду сейчас умру. Не доживу до прихода наших, - шутила Ляля.
- Хлиба нема! - пожала плечами девочка. - А от буряк, трошки картопли...
- Так мы ж богачи! Сейчас борщ сделаем. Соли найдешь?
В это время в дверь постучали. Девочка выбежала в коридор.
- Кто там? - спросила у нее Ляля.
- Вас якийсь чоловик спрашивае... - сказала девочка, входя в комнату.
Ляля вышла в коридор. И в это время девочка услышала два выстрела. Что-то упало. Хлопнула входная дверь...
Девочка метнулась к двери и увидела, что на пороге лежит Ляля. Человека, который ее спрашивал, и след простыл.
Ляля не дождалась прихода наших. На следующий день ее хоронили со всеми воинскими почестями. Вошедшие с Красной Армией в Винницу партизаны несли ее на руках. Была весна, светило солнце, суровое; с черными от ветра лицами партизаны бросали на могилу Ляли Ратушной сон-траву, подснежники, которые еще под снегом готовили приход весны, и красные прутья с пушистыми сережками.
Партизанам не привыкать было хоронить товарищей. Казалось, что вместо сердец у них должны были образоваться в груди гранитные глыбы. Но у могилы Ляли Ратушной их черные лица были особенно суровы. Тяжело хоронить друга. Еще тяжелее хоронить отважного, умного, бывалого друга с чистой душой. Еще тяжелее хоронить его, когда вокруг весна и ликующая радость освобождения. Но особенно тяжело знать, что ходят еще по земле враги, которые не могли допустить, чтобы этот друг дожил до светлого дня освобождения. Она могла дать истинную оценку кое-кому из тех, кто после войны стал рядиться не в свою одежду...
... Осенью 1966 года в городе Бар Винницкой области судили предателей, чьи руки были обагрены кровью патриотов. Вполне возможно, что среди них был и тот, который 18 марта 1944 года стрелял в Лялю Ратушную.
Героини. Вып. 2. (Очерки о женщинах - Героях Советского Союза). М., Политиздат, 1969.
При использовании материалов сайта, активная ссылка на
Лариса Степановна Ратушная (Ляля Ратушная) (9 января 1921, Тывров, Винницкая область - 18 марта 1944, Винница) - советская подпольщица, Герой Советского Союза (1965, посмертно).
БиографияОкончила среднюю школу в 1938 году, с 1939 года стала студенткой МГУ. В связи с нападением немецких войск, была вынуждена прервать обучение и окончить курсы медсестёр. В сентябре 1941 года - на фронте, санинструктор Краснопресненской дивизии народного ополчения.
В октябре 1941 года попала в плен. Бежала из плена и около месяца пешком добиралась до родного города. В январе 1942 года присоединилась к винницкому подполью. Принимала активное участие в работе подпольного сопротивления. Занималась агитацией среди военнопленных, фабрикацией фальшивых документов. Её умение подделывать немецкие печати и документы, спасло многих людей от смерти и угона в Германию и позволяло подпольщикам эффективно вести свою деятельность.
17 июля 1942 года, во время одного из тяжёлых моментов в жизни винницкого подполья (череда арестов и расстрелов), была схвачена немцами. Находилась в Гестапо, вынесла суровые допросы и была второй раз отправлена в концентрационный лагерь. Удалось освободиться с помощью подкупа винницкого немецкого чиновника в апреле 1943 года.
18 марта 1944 года, накануне освобождения города Советскими войсками, была убита - вероятно, предателем из числа подпольщиков. Она не смогла увидеть победу, за которую самоотверженно билась. Похоронена Лариса Ратушная с воинскими почестями в Виннице.
Память
В честь Ратушной названа одна из улиц в городе Винница и средне образовательная школа № 6. О работе винницкого подполья написана книга «На берегах Южного Буга », основанная на реальных событиях (автор книги - Дмитрий Медведев). Имя Ратушной носит также теплоход типа «Москвич», курсирующий по Южному Бугу в пределах г. Винница.
скачатьДанный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 14.07.11 04:20:46
Похожие рефераты: Ляля , Ратушная аптека , Ратушная площадь , Ляля Чёрная , Новая Ляля , Ляля Альтин , Ляля Бежецкая , Ляля-Тюльпан , Кузнецова Ляля .
Категории: Персоналии по алфавиту , Кавалеры ордена Ленина , Герои Советского Союза ,
, Подольская губерния
Лариса Степановна Ратушная (Ляля Ратушная) (9 января , Тывров , Подольская губерния - 18 марта , Винница) - советская подпольщица, Герой Советского Союза ( , посмертно).
Биография
Родилась в семье служащего. Украинка . Член ВЛКСМ с 1937 года. В 1938 году окончила среднюю школу, некоторое время работала пионервожатой. В 1939 году поступила в МГУ , но в связи с началом Великой Отечественной войны прервала учёбу. Окончив курсы медсестёр, записалась в народное ополчение и в сентябре 1941 года ушла на фронт.
В должности санинструктора 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения принимала участие в битве за Москву . В октябре 1941 года попала в плен под Наро-Фоминском , но смогла бежать и добраться до Винницы . С января 1942 года член винницкой подпольной организации, которой руководил Иван Бевз . Лариса Ратушная отличалась умением подделывать немецкие печати и документы, что спасло многих людей от смерти и угона в Германию и позволяло подпольщикам эффективно вести свою деятельность.
Отрывок, характеризующий Ратушная, Лариса Степановна
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
21:55:00 Ляля Ратушная
Имя Ляли Ратушной известно если не каждому, то абсолютному большинству винничан. Но если спросить, кто она такая, не все смогут ответить. Скажут, ну была такая подпольщица во время войны, героиня. Из молодняка и это скажут не все...
Родилась в 1921 году в местечке Тывров Винницкой области. В 1939 году девушка поступила в Московский государственный университет на механико-математический факультет. Перед самой войной писала матери: "23 июня сдаю последний экзамен, и вольный казак на всё лето. Встречайте меня 27". Война разрушила все её планы. В первый же день девушка подала заявление с просьбой отправить на фронт, но ей отказали.
6 сентября 1941 года Л. Ратушная вступила в московское ополчение - 8-ю Краснопресненскую дивизию, где был сформирован полк из студентов, аспирантов, профессоров университета. Ляля была санинструктором.
В октябре 1941-го была ранена и попала в плен, но уже в ноябре ей удалось бежать. После этого решила возвращаться в Винницу, где жила её мама. В первые дни после возвращения домой встретила Игоря Войцеховского, знакомого по школе, подпольщика. Игорь рекомендовал Ларису подпольному центру.
Так в январе 1942 года Ляля Ратушная стала членом Винницкой подпольной организации.
Поручения были разные, чаще копировала печати и подписи начальников фашистских учреждений. Документы, изготовленные с помощью Ратушной, были безупречны - фашисты им верили. В городе стали появляться листовки, свежие сводки Совинформбюро, с биржи труда исчезали секретные документы.
Знание немецкого языка дало возможность Ларисе ходить в лагерь советских военнопленных. Оттуда с её помощью удалось освободить несколько человек. Освобождённых военнопленных переправляли в партизанские отряды, входившие в партизанское соединение им. Ленина. Проводником также была Лариса Ратушная.
Была середина лета 1942 года. Гестаповцы пришли на завод по изготовлению свечей (там Ляля работала). Они долго что-то проверяли, искали. Дошла очередь и до неё. Гестаповцы что-то заподозрили. Её посадили в камеру… Допросы, побои, угрозы. Всё было. Но о друзьях - ни слова.
Позже Ларису из тюрьмы перевели в Гниванский концлагерь. В апреле 1943 года подпольщики освободили девушку, подкупив немецкого чиновника. И снова конспирация и подпольная работа. Она живёт под именем Лукии Степко.
Подпольный комитет поручил ей раздобыть типографский шрифт. Доставленный шрифт помог оборудовать подпольную типографию, которую назвали "Украина". Гестаповцы сбились с ног, чтобы найти след этой типографии. Её законспирировали в надёжном месте так, что она действовала до полного освобождения Винницы. За это время было напечатано и распространено около 70 тысяч листовок.
С мая 1943 года Лариса Ратушная - разведчица и связная Винницкого городского подполья с партизанским соединением имени Ленина. Командование его регулярно получало важные данные о расположении фашистских войск, об их вооружении.
Придёт, бывало, перед утром,- вспоминала потом мать,- сложится калачиком на полу и сразу же засыпает. Спит чутко. Малейший шорох - просыпается. Услышит во дворе чужие шаги - и сразу на чердак. А меня успокаивает: "Не волнуйся, мама, всё будет хорошо".
18 марта 1944 года, за два дня до освобождения Винницы, рука неизвестного предателя оборвала жизнь патриотки Ляли Ратушной.
За мужество и героизм Ляле (Ларисе) Ратушной посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронена Ляля у Вечного огня в сквере имени Козицкого в центре Винницы. В Виннице установлен памятник Ляле Ратушной. Её имя носит Дворец школьников, где создан её музей. Имя Героини присвоено одной из улиц Винницы и теплоходу. Имя Л. С. Ратушной выбито на памятнике партизанам и подпольщикам Винничины. Украинский поэт Пётр Перебейнос посвятил ей свою поэму.
Трудно переоценить ту роль, которую сыграли подпольщики и партизаны в годы Великой Отечественной войны. Их акции и операции чаще всего оставались малоизвестны, а их победы далеко не всегда предавались огласке. Это был зачастую воистину безымянный героический труд в тылу врага. Для нас и теперь многие подвиги наших соотечественников остаются, к сожалению, неизвестными.
В Винницком областном архиве сохранились сведения о деятельности винницкого сопротивления: подпольные ячейки под руководством Бевза, Левенца, Тетеревского, Азарашвили направили в партизаны 800 человек, передали 570 винтовок, 3 пулемета, 82 автомата, освободили из концлагерей 1000 военнопленных (ф. 139, оп. 5, ст. 2, стр. 74, 80).
Участницей винницкого подполья была и Лариса Степановна Ратушная, героиня нашего рассказа.
Родилась она 9 января 1921 года в деревне (ныне поселок городского типа) Тывров Винницкой области. Среднее образование Ляля (так звали ее в семье) получила в Виннице. Там же она занималась в доме детского и юношеского творчества на Свердловском массиве. В школьные годы была награждена знаком «Ворошиловский стрелок». Ляля очень любила читать. Её любимой книгой был популярный среди советской молодежи той поры героический роман «Овод» американской писательницы Этель Лилиан Войнич, рассказывающий, как мы помним, о деятельности подпольной революционной организации «Молодая Италия» в первой половине XIX века.
В мае 1938 года Лариса окончила среднюю школу и устроилась работать пионервожатой. Через год поступила в Московский государственный университет имени Ломоносова на механико-математический факультет. В студенческие годы увлекалась астрономией, историей и литературой.
Летняя сессия 1941 года у Ляли Ратушной шла хорошо, на каникулы она собиралась домой к матери: «23 июня сдаю последний экзамен, и вольный казак на все лето. Встречайте меня 27…» Однако вместо нее домой на Винничину прибыло еще одно письмо: «Дорогая мамочка! Мне осталось сдать только физику, и я была бы дома. Но я комсомолка, и мое место на фронте. Стрелять из винтовки я умею, из пулемета тоже. Если придется спускаться на парашюте — и это сумею. На фронте могу принести пользу, а доучиться еще успею. Когда побьем Гитлера — доучусь».
В первых рядах комсомольской молодежи Лариса пришла в военкомат с желанием защищать Родину, но, как и многие сверстники, очутилась среди мобилизованных студентов в охране университетского корпуса. Ратушной этого было мало — она регулярно сдавала кровь для раненых солдат, принимала участие в строительстве оборонительных рубежей и противотанковых рвов. Позже поступила на курсы медсестер и в сентябре 1941 года, наконец, попала на фронт санинструктором полка 8-й Краснопресненской дивизии народного ополчения. Полк был сформирован из добровольцев — студентов, аспирантов и профессоров университета.
В своем первом бою, вблизи Наро-Фоминска Л. Ратушная была захвачена в плен.
Герой Советского Союза Лариса Степановна Ратушная
После ряда неудачных попыток Ляле удалось бежать из плена в ноябре 1941 года. Около двух месяцев понадобилось, чтобы пешком добраться до оккупированной Винницы. Жители сел и хуторов, через которые шла Лариса, помогали ей пережить холодные зимние ночи и не дали погибнуть от голода.
В родном городе ей удалось связаться с подпольным движением через своего товарища по школе Игоря Войцеховского. Так как Лариса была прекрасной чертежницей, ей поручили заниматься подделкой и копированием бланков, печатей, паспортов, удостоверений. Прекрасно справляясь с порученными заданиями, Ляля быстро стала незаменимым членом Винницкой подпольной организации, входившей в состав партизанского соединения имени Ленина. Сетью подпольных организаций сопротивления руководил бывший заведующий библиотекой имени Крупской Иван Васильевич Бевз. Документы, выполненные рукой Ратушной, преодолевали даже тщательную проверку гитлеровских специалистов. Подделанные подписи не могли отличить даже специалисты.
Труды подпольщицы не пропали даром — благодаря документам, исполненным рукой Ратушной, не один десяток пленных был освобожден, многих людей они спасли от неминуемой смерти. А из фашистских штабов стали пропадать секретные данные…
Вскоре Ляле Ратушной поручили заниматься разведкой и пропагандой среди военнопленных. Используя свои природные актерские и незаурядные коммуникативные данные, а также знание немецкого языка, Ляля проносила нужные документы в лагеря военнопленных, организовывала диверсии, передавала в партизанские ячейки печати, листовки и оружие. Среди партизан ее называли Звездочкой.
Однако жизнь винницких подпольщиков вскоре сильно усложнилась — оккупанты планировали сделать из Винницы и области так называемый «кляйне Берлин». В восьми километрах от Винницы, между селами Стрижавка и Коло-Михайловка, ими было развернуто форсированное строительство ставки Гитлера «Вервольф», представлявшей собой масштабный подземный комплекс в несколько этажей, лишь один из которых находился на поверхности. Ставка должна была включать не только военные, но и жилые помещения для офицеров высшего состава и их семей, и для Гитлера лично.
Гитлер среди офицеров. «Вервольф», июль 1942 года
В городе был установлен особый режим. Подразделения местной полиции и СС устраивали множественные рейды, прочесывая Винницу и близлежащие села, арестовывая и расстреливая всякого, кто хоть немного казался подозрительным.
Только в маленькой Стрижавке было задержано 227 человек, а в Виннице немецко-фашистские оккупанты создали два лагеря для военнопленных, в которых погибло свыше 12 тысяч человек. При проведении массовых облав захватчики расстреляли около 25 тысяч горожан, большинство из которых — евреи, а 13 400 молодых ребят и девушек отправили на работы в Германию. Нацистами было также уничтожено свыше 700 больных Винницкой психоневрологической больницы, а помещение лечебницы превращено в офицерский клуб. В общей сложности за годы оккупации города гитлеровцы уничтожили более 42 тысяч человек мирного населения.
Оккупационная нацистская власть в действии. Винница, 1942 год
Тем не менее в гитлеровских отчетах было зарегистрировано 1340 партизанских акций близ объекта «Вервольф» за период его существования.
Винницкие подпольщики в 1942 году организовали и провели ряд удачных операций, благодаря чему было освобождено 26 пленных, выведены из строя станции водоснабжения, уничтожены склады продовольствия и действующая мельница, убит офицер СС и ранен гебитскомиссар Нольтинг.
Июль 1942 года стал особо тяжелым для винницкого подпольного движения — оккупанты предприняли ряд карательных мер, последовала череда операций по выявлению сопротивления среди местного населения.
В группе арестованных оказалась и Ляля Ратушная. Ее забрали в гестапо прямо с места работы — с завода по изготовлению свечей. Даже после множества допросов фашистам так и не удалось ничего узнать от мужественной девушки. Ее отправили в концентрационный лагерь в город Гнивань. Иногда, за взятки, часовые передавали записки заключенной на волю. Одну из них Ратушная адресовала матери: «В романе Вилли Бределя “Испытание” герой говорит: “Слава всему, что придает мужество”. В этом смысле можно сказать: слава Гниваньскому концлагерю!»
Позже были арестованы и другие подпольщики этой ячейки: И. Бевз, В. Бутенко, И. Войцеховский и другие.
Д. Н. Медведев в книге «На берегах Южного Буга» опубликовал текст записки Бевза, найденной в послевоенные годы среди материалов о винницком движении сопротивления: «Дорогой товарищ, сменивший меня в этой камере! Если ты найдешь эту записку, передай ее по камерам. Может быть, она попадет кому-нибудь из моих друзей, кому я хочу послать мой прощальный привет. Не падайте духом, друзья. Мы побеждаем, а за это не жалко умереть. Тебе, товарищ, тоже придется несладко. В одиночке трудно сидеть, нужны стальные нервы. Но не так страшен черт... Увидишь пятна на стенах — не пугайся. Это не кровь, а обыкновенная краска. Это они так размалевали стены для нас с тобой. Вот так и во всем: разберешься — и не так страшно. Бумага кончается. Обнимаю вас всех, мои друзья. С коммунистическим приветом — Бевз».
Герой Советского Союза Иван Васильевич Бевз
Несмотря на большие потери, винницкие подпольщики продолжали работу. В апреле 1943 года Ляля Ратушная была освобождена из Гнивани после немалой взятки немецкому чиновнику.
На плечи Ларисы снова легла ответственная задача — стать связующим звеном в осколках подпольных групп. Для конспирации девушка взяла себе псевдоним Лукия Степко. Под ее руководством удалось провести ряд операций по перевозке оружия, передаче освобожденных военнопленных в партизанские отряды, оборудовать и запустить законспирированную типографию «Украина», которая успешно работала вплоть до освобождения Винницы и напечатала около 70 тысяч листовок с обращениями к населению и сводками Советского информбюро.
Всего двух дней не дожила Ляля до освобождения родной Винницы. Она была убита предателем 18 марта 1944 года в дверях Винницкой медицинской библиотеки, куда приходила ночевать.
Молодая героиня была похоронена в Виннице с воинскими почестями…
