Античные спартанцы не разделяли увлечения Афинян архитектурой и искусствами, а потому в городе почти ничего не сохранилось от той поры, когда его звезда стояла в зените. Свято веря в то, что никакие стены не сохранят полис лучше доблести граждан, они предпочитали инвестировать средства государства в воспитание молодежи, подарив Греции целую плеяду прославленных полководцев. Сегодня многие из них подзабыты. А потому Grekoblog решил посвятить отдельный пост этой теме, отобрав пятерых спартиатов, судьба которых в наибольшей степени переплелась со славой древней Спарты.
Ликург (предположительно IX в.до н.э.)
Хотя многие историки сомневаются, что Ликург был реальной исторической личностью, влияние этого полулегендарного персонажа на место Спарты в истории сложно переоценить. Ликург, собственно, и был тем человеком, благодаря которому – согласно легендам – Спарта ступила на путь развития человеческой доблести. Главное достижение Ликурга – составление свода законов, поспособствовавших быстрой трансформации этого, очень заурядного на тот момент, греческого полиса в одну из первых сверхдержав Древнего мира.
Что же сделал Ликург? Он провел политическую, экономическую и общественную реформы, каждая из которых являлась важной составляющей общего замысла – превращения Спарты в сверхдержаву. Сейчас сложно сказать, было ли это целью Ликурга, однако то, как органично реформы дополнили друг друга, позволяет предположить, что это не случайное совпадение.
Человеку, который предлагал установить в Спарте демократию, Ликург сказал: «Сперва установи демократию в своем доме».
С политической точки зрения Ликург ограничил власть царей введением герусии – совета старейшин – и передачей значительных полномочий народному собранию. Базисом экономических реформ Ликурга стали передел земли и введение в оборот железных денег вместо золотых и серебряных. Такой подход позволил уравнять спартанцев и надолго отбить у них желание к накоплению богатства, не признаваемого ни в одной другой стране. Стержнем же общественной реформы стал новый подход к воспитанию молодежи, который позволил Спарте с детства прививать подрастающему поколению ценности государственного и общественного устройства, равно как и уделять огромное внимание его военной подготовке.
Реформы Ликурга позволили преодолеть внутренний кризис государства и открыть новую страничку в истории, преисполненную славы и воинской доблести – период, продолжавшийся почти 500 лет.
Клеомен I Эврисфенид (годы правления: 520 г.до н.э. – 491 г.до н.э.)
Говорят, что все великие люди немного безумны, и Клеомен I — не исключение. Ужасная смерть царя стала странным окончанием его доблестной жизни.
О Клеомене I упоминают редко, а известно о нем совсем мало. Но многие историки сходятся в одном – годы правления Клеомена I стали зенитом могущества Спарты. Если перейти от абстрактных выражений к конкретным примерам, то к наиболее значительным деяниям Клеомена следует отнести разгром Аргоса, изгнание тиранов из Афин, и объединение общин Пелопоннеса в союз, где Спарта занимала доминирующее положение.
Если Агесилай слышал, что кого-либо хвалят или порицают, он полагал, что не менее важно знать характер тех, кто говорит, чем тех, о ком судят.
Так ли значимы эти события, что мы внесли Клеомена в наш короткий список? Ответить на это можно только положительно. На тот момент Аргос и Спарта были главными государствами Пелопоннеса, которым уже становилось тесно на полуострове. Поэтому победа Клеомена над Аргосом, пусть и кровавая, позволила Спарте «расправить крылья», надолго отбив у «конкурента» желание и возможность тягаться силами со спартанцами. Это, в свою очередь, позволило более активно продвигать линию внешней политики и сформировать союз, который на несколько последующих веков стал главным оплотом могущества государства.
Леонид (годы правления: 491 г. до н.э – 480 г. до н.э.)
Сменивший на царском троне Клеомена, Леонид за первые 10 лет своего правления если и сделал что-либо стоящее отдельного упоминания, то история этих подробностей не сохранила. Тем достойней выглядит смерть царя в 480 г.до н.э. при Фермопилах, ценой собственной жизни (и нескольких сотен других греков) прикрывшего отход объединенной греческой армии от превосходящих сил персов.
Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: «Слишком много — ведь они обречены на смерть».
О подвиге Леонида было снято два фильма и написан целый ряд книг, а потому его имя вряд ли нуждается в отдельном представлении. Заметим лишь, что имя царя на тысячелетия вперед стало символом спартанской и воинской доблести, а подвиг, в котором он сыграл роль «первой скрипки», отодвинул на задний план многие, порой весьма неоднозначные моменты спартанской истории.
Лисандр (452-396 года до н.э.)
Роль Лисандра в Спартанской истории сложно оценивать однозначно. С одной стороны он положил конец Пелопоннесской войне и взял Афины, уже всерьез и небезосновательно претендовавшие на гегемонию в Элладе. Это возвысило Спарту на небывалую высоту и на короткий период уже не номинально, а вполне реально позволило диктовать свою волю большей части древнегреческих государств на материковой Элладе, островах Эгеиды и даже в Малой Азии.
Видя лакедемонян в нерешительности перед стенами Коринфа, Лисандр заметил, что из города через ров выскочил заяц и воскликнул: «Неужели вам страшны враги, которые так ленивы, что у них под. стеною свят зайцы»
С другой стороны следствием побед на внешних фронтах стал значительный приток в Спарту золота, страсть к обладанию которым впервые за многие века после Ликурга начала размывать устои общественного порядка спартанцев. Позже именно имущественное расслоение когда-то однородного общества спартиатов исследователи назовут одной из главных причин упадка. Однако при Лисандре до этого еще далеко – ведь Спарта при нем являлась самым могущественным государством Греции.
Агесилай (около 442 - около 358 до н. э.)
Хотя после Агесилая спартанская земля взрастила немало доблестных полководцев, царь стал, пожалуй, последним лидером еще великого государства. Именно при Агесилае Спарта утратила главенствующее положение в Греции и едва не лишилась независимости. После смерти Агесилая спартанцам еще удавалось одерживать блестящие тактические победы, но истощенные постоянными войнами и, лишившись многих союзников, они уже не смогли восстановить былого могущества.
Когда некий врач предписал Агесилаю тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого».
Тем не менее, потерю спартанской гегемонии в Греции нельзя вменять в вину Агесилаю. Нежелание Спарты адаптироваться к изменяющимся внешним условиям, отсутствие крепкой экономики и снижение роли законов Ликурга в обществе в куда большей степени ответственны за финальный результат. Грамотная внутренняя и внешняя политика властей могли бы, наверное, еще на какое-то время задержать процесс разложения спартанского общества, но предотвратить его — вряд ли.
Правя спартанцами, Агесилай совершил немало доблестных подвигов, проявив блестящие качества полководца и политика. Под его руководством, в частности, греческая армия высадилась в Малой Азии и нанесла серию поражений персам (396-394 годы до н. э.). Не будучи в состоянии справится с Агесилаем на суше, персы были вынуждены субсидировать освободительное движение в подконтрольных Спарте государствах. Тогда внутренние войны заставили бы Агесилая покинуть Империю. Расчет оказался верным – нуждаясь в войсках для укрепления пошатнувшегося положения, Спарта отозвала Агесилая обратно в Грецию. В противном случае, кто знает, слава разгрома персов вполне могла бы принадлежать Агесилаю, а не Александру Великому.
Но история, как известно, не признает слова «бы».
Леонид - один из самых известных спартанских, да и вообще древнегреческих царей. Его слава вполне заслуженна. Благодаря совершённому в битве при Фермопилах подвигу имя этого полководца и государственного деятеля пережило столетия и до сих пор является символом высочайшего патриотизма, мужества и жертвенности.
Ранние годы
Отцом Леонида был Анаксандрид II, спартанский царь из рода Агиадов, правивший в 560–520 годах до н.э. Согласно историку Геродоту, царь Анаксандрид был женат на дочери своего брата, которая долго оставалась бездетной. Чтобы не прервался царский род, эфоры посоветовали царю отпустить свою жену и взять другую. Анаксандрид, любивший жену, ответил, что не может обидеть свою супругу, которая ни в чём перед ним не провинилась. Тогда эфоры разрешили царю сохранить первую жену, но при этом взять себе вторую, которая могла бы родить ему детей. Так царь стал жить одновременно на две семьи.
Через год вторая жена принесла ему сына Клеомена. Вскоре после этого первая жена Анаксандрида, до этого считавшаяся бесплодной, также забеременела и произвела на свет одного за другим троих сыновей: Дориея, а затем близнецов Леонида и Клеомброта. Вторая жена царя больше не рожала.
Когда Анаксандрид умер в 520 году до н. э., перед спартанцами стал вопрос о престолонаследии. Клеомен был старшим сыном царя, но Дорией по совету одного из своих друзей заявил, что он родился от первого, как бы более законного брака, и потому имеет больше прав на власть. Спартанцы разделились на два лагеря, но в конечном итоге победу одержали сторонники Клеомена. В гневе Дорией покинул Спарту и уплыл на запад. В 515 году до н. э. он предпринял попытку основать колонию сначала на северном побережье Африки, а затем на западе Сицилии, но властвовавшие здесь карфагеняне каждый раз его изгоняли. В бою с ними в 510 году до н. э. Дорией погиб.
Тем временем Клеомен заручился поддержкой своих младших братьев. За Леонида он выдал замуж свою дочь Горго, что говорит если и не о дружбе, то по крайней мере о каком-то доверии между ними. Клеомен был одним из самых воинственных и амбициозных спартанских царей. Он нанёс поражение давнему сопернику Спарты Аргосу, подчинил аркадскую Тегею, после чего объединил зависимые от Спарты города-государства в Пелопоннесский союз под её гегемонией.
Панорама современной Спарты. На заднем плане видна гора Тайгет, отделявшая Лаконию от соседней Мессении. На переднем плане развалины театра римского времени. Фото сделано с холма, на котором располагался акрополь Спарты
При этом, в отличие от большинства спартанцев, Клеомен отличался крайней беспринципностью при достижении своих целей. Так, в 491 году до н. э. ему удалось отстранить от власти второго царя Демарата, обвинив того в том, что он якобы являлся незаконнорождённым. Демарат бежал к персам, однако этот случай вызвал большой скандал в Спарте, в ходе которого вскрылись некоторые подробности интриг Клеомена. Опасаясь грозившего ему суда эфоров, Клеомен покинул город и обосновался в Аркадии. Здесь он стал подбивать спартанских союзников к мятежу. В страхе перед ним эфоры согласились забыть о случившемся. В 487 году до н. э. Клеомен вернулся в Спарту, здесь внезапно впал в безумие и покончил с собой.
Поскольку собственных сыновей у Клеомена не было, ему наследовал Леонид. У современных историков это вызвало к жизни предположения о причастности Леонида к тёмным подробностям гибели его предшественника. Однако следует признать, что прямыми свидетельствами злого умысла мы не располагаем. А высокая репутация, которой пользовался Леонид и при жизни, и особенно после своей смерти, не позволяет выдвигать против него голословные обвинения.
Персидская угроза
Леонид был царём на протяжении 7 лет, но известен он остался в первую очередь благодаря своей роли в сражении при Фермопилах. Чтобы перейти к изложению истории похода Ксеркса на Грецию, следует сказать несколько слов и о его предыстории. С персидской державой Ахеменидов греков связывали давние отношения. Ионийские города-государства западного побережья Малой Азии являлись подданными царя Дария и платили ему дань. В 499 году до н. э. они подняли восстание, в котором на помощь ионийцам пришли Афины и Эретрия. Спартанский царь Клеомен, которого также посетили послы ионийцев, проявил в этом вопросе осторожность.
Подавив восстание, персы решили наказать помогавших мятежникам греков. В 492 году до н. э. царский родственник Мардоний с большой персидской армией переправился во Фракию. Ряд греческих общин: Фивы, Аргос, Эгина - согласились дать царю «землю и воду» в знак признания над собой его власти. Спартанцы не только отказались это сделать, но и убили царских послов, бросив их в пропасть и предложив отыскать землю и воду на дне.
Греческий посол перед персидским царём Дарием. Роспись античной вазы, V век до н. э.
В 490 году до н. э. большой персидский флот прибыл к берегам Греции. Персы разрушили Эретрию на Эвбее, продали её жителей в рабство, а затем направились к Аттике. Афиняне обратились за помощью к Спарте, а пока те медлили с отправлением в поход, сумели сами разбить непрошеных гостей в битве при Марафоне. Остатки персидской армии сели на корабли и отплыли обратно в Азию. Опоздавшим к сражению спартанцам оставалось лишь осмотреть тела варваров и засвидетельствовать афинянам своё почтение. Персидский царь был весьма опечален случившимся, но его планам мести помешало разразившееся в Египте восстание, а в 486 году до н. э. Дарий умер. Его наследник Ксеркс на протяжении 486–483 годов был вынужден усмирять восставших египтян и вавилонян. Таким образом, греки получили 10-летнюю передышку.
В 483 году до н. э. Ксеркс окончательно расправился с мятежниками и начал наконец готовить большой поход против Греции. Собранная им армия была огромной и, по словам Геродота, насчитывала 1,7 млн человек. На море её сопровождал огромный флот из 1200 кораблей. По мнению современных исследователей, более реалистично выглядят цифры от 80 000 до 200 000 воинов и от 400 до 600 кораблей.
Два года эти силы собирались в Сардах. Наконец, с наступлением весны 480 года до н. э., персидское войско выступило в поход. По приказу Ксеркса через Дарданеллы были наведены два понтонных моста по 1300 м длиной каждый. По ним персидское войско на протяжении 7 дней непрерывно осуществляло переправу на европейский берег пролива.
При известии о приближении армии Ксеркса греческие города-государства охватил ужас. Свою покорность царю поспешили изъявить фессалийцы и фиванцы с беотийцами. Даже наиболее авторитетный среди греков оракул Аполлона в Дельфах прочил своим войскам поражение.
Планы греков по обороне страны
Сопротивление персам возглавили Афины и Спарта. Ещё осенью 481 года до н. э. в Коринфе собрался общегреческий конгресс, участники которого объединились в Эллинский союз, чтобы сообща бороться с персами и теми греками, которые добровольно выступили на их стороне. Гегемоном союза большинством голосов была избрана Спарта, как самое сильное в военном плане государство.
При обсуждении оборонительной стратегии среди союзников выявились серьёзные разногласия. Спарта и остальные пелопоннесцы предлагали укрепить стеной узкий Коринфский перешеек и обороняться от персов здесь. Этому решению горячо сопротивлялись афиняне и другие союзники, земли которых подверглись бы неизбежному разорению. После жарких споров греки решили занять оборону в Темпейском ущелье и весной 480 года до н. э. выслали туда 10 000 воинов под командованием спартанца Евенета и афинянина Фемистокла.
Здесь споры между союзниками вспыхнули вновь. Спартанцы не хотели сражаться, имея в тылу фессалийцев, среди которых были сильны проперсидские настроения. К тому же, указывали они, персы могли проникнуть в Фессалию другой, хотя и трудной дорогой через Олимп, или даже высадиться с моря южнее прохода. Простояв некоторое время в Темпе, войско вернулось обратно, прежде чем туда успели явиться персы.
Фермопилы, современный вид с высоты полёта самолёта. Наносы Сперхея сильно изменили береговую линию со времён древности; тогда море подходило к самым скалам, примерно до линии современного шоссе, оставляя проход, в самой узкой части не превышавший нескольких метров шириной
Вторым рубежом обороны было Фермопильское ущелье на границе между северной и средней Грецией. В этом месте высокие горы очень близко подходили к морю, оставляя лишь узкий семикилометровый проход, протянувшийся между горным отрогом Каллидром и южным болотистым побережьем Малийского залива. Одновременно военный флот греков должен был стать недалеко от Фермопил, в проливе между северным берегом Эвбеи и мысом Сепия, и таким образом прикрыть армию с моря. В начале июля сюда прибыли 200 афинских кораблей, которыми командовал Фемистокл, и 155 пелопоннесских под командованием Эврибиада.
Но силы, отправленные спартанцами к Фермопилам, оказались гораздо меньше тех, что здесь ожидались. Сами спартанцы прислали только 300 воинов, ещё 1000 были из числа периэков, аркадяне послали несколько больше 2120 воинов, коринфяне 400, флиунтцы 200, микенцы 80. В общей сложности отряд насчитывал около 4000 гоплитов. Чтобы придать делу больше значения в глаза греков, спартанцы поставили во главе своего маленького отряда царя Леонида. Сопровождавшие его 300 спартанцев, скорее всего, относились к отборному отряду «всадников», составлявших свиту царя в походе.
Когда Леонид со своим войском проходил через Беотию, к нему добровольно присоединилась 700 феспийских воинов; фиванцы, персидский образ мыслей которых был хорошо известен, были вынуждены дать ему 400 своих воинов фактически в качестве заложников своей лояльности. Локры и фокидяне прислали около 1000 человек. Всего в войске Леонида, когда он разбил свой лагерь в Фермопилах, было 7200 воинов.
Голова мраморной статуи, найденной в 1925 году на акрополе Спарты. Воин изображён в героической наготе, для большей выразительности глаза статуи были изготовлены из стекла. Не без оснований статую считают изображением Леонида, в честь которого на акрополе спартанцами был воздвигнут монументальный комплекс
Изначально предполагалось, что передовой отряд Леонида - это только авангард, за которым вскоре последуют основные силы. Греки заняли проход и восстановили некогда перегораживавшую его стену. Тем не менее обещанная помощь так и не появилась. Спартанские власти в ответ на просьбы Леонида прислать подкрепление заявляли, что этому препятствуют предстоящий праздник Карнеи (праздновался в сентябре на протяжении 9 дней) и обещали, что по его окончании немедленно выступят на помощь со всеми своими силами. До того момента Леониду предстояло оборонять проход в одиночку.
По поводу искренности этих обещаний мнения современных историков разделились. Спартанцы в древности были известны своим исключительным консерватизмом и уважительным отношением к религиозным обрядам. Любые неблагоприятные знамения могли стать причиной задержки, и подобные случаи неоднократно происходили позже. С другой стороны, среди самих спартанцев и их союзников, как указывалось ранее, не было единогласия относительно того, где и как следовало обороняться от противника. Поэтому афинянам позиция спартанских властей казались лишь попыткой тянуть время и попыткой сохранить свои главные силы для защиты Пелопоннеса.
Оборона Фермопил
Тем временем Леонид расположился лагерем в Альпине и ждал здесь прибытия Ксеркса. Один местный житель, рассказывая эллинам о многочисленности варваров, добавил, что «если варвары выпустят свои стрелы, то от тучи стрел произойдёт затмение солнца». В ответ спартанец Диенек беззаботно пошутил:
«Наш приятель из Трахина принёс прекрасную весть: если мидяне затемнят солнце, то можно будет сражаться в тени».
Когда персы явились, увидев их многочисленность, греки пали духом. Некоторые призывали к отступлению, однако этому воспротивились фокидяне, да и сам Леонид со своими спартанцами оставался при твёрдом намерении удерживать свой пост до конца.
Ксеркс ещё в Фессалии слышал, что Фермопильский проход занят небольшим отрядом греков, но он не думал, что они останутся там при его приближении. Разбив лагерь у Трахина, он послал лазутчика посмотреть, сколько греков и что они делают. Вернувшись, лазутчик сообщил царю, что видел передовой пост, на котором одни воины развлекались тем, что бегали наперегонки друг с другом, а другие расчёсывали свои длинные волосы. Ксеркс нашёл подобное занятие смешным для мужчин, но Демарат, изгнанный царь спартанцев, сопровождавший его в этом походе, сказал следующее:
«Эти люди пришли сюда сражаться с нами за этот проход, и они готовятся к битве. Таков у них обычай: всякий раз, как они идут на смертный бой, они украшают себе головы. Знай же, царь, если ты одолеешь этих людей и тех, кто остался в Спарте, то уже ни один народ на свете не дерзнёт поднять на тебя руку».
Фермопилы, современный вид. В древности береговая линия проходила там же, где сегодня проходит шоссе. Открывающийся вид снят с холма Колонос, на котором разыгрались последние сцены сражения
Прежде чем отдать приказ о выступлении, Ксеркс выжидал 4 дня, а затем послал в проход наиболее боеспособные после собственно персов отряды мидян, киссиев и саков с приказанием взять греков живыми и привести их к нему. В начале сражения грекам предложили сложить оружие, на что Леонид, согласно Плутарху, дал легендарный ответ: «Приди и возьми» (др.-греч. Μολὼν λαβέ). Сражение в проходе длилось целый день, но мидянам так и не удалось продвинуться ни на шаг вперед.
На следующий день по приказу Ксеркса в атаку были посланы отряды, состоящие из самих персов. Это были так называемые «бессмертные» - цвет персидской армии во главе с их начальником Гидарном. Леонид против них поставил спартанцев, до того времени участия в сражении не принимавших. Сражение повторилось с тем же результатом. Спартанцы, стоя тесно сомкнутыми рядами, отбивали одну атаку за другой. Время от времени они делали вид, будто обращаются в бегство, и отступали назад, где проход был шире. Как только персы устремлялись за ними, спартанцы разом поворачивали назад, опрокидывали густо столпившегося противника или загоняли его в болото у моря. Этот манёвр они повторяли несколько раз, и к концу дня персы потеряли более 6000 человек, ни на шаг не приблизившись к победе.
Сражение в Фермопилах, реконструкция П. Коннолли
Для Ксеркса подобное развитие событий стало полной неожиданностью. Он не знал, что делать дальше, но тут на помощь ему пришёл предатель. Малиец Эфиальт, который, надеясь на великую награду, указал персам тропу, ведущую через гору в обход Фермопил. Впоследствии Эфиальт в страхе перед спартанцами бежал в Фессалию, и там был убит своим давним врагом по личной причине. Последнему спартанцы всё равно выплатили награду, обещанную за голову предателя.
Эфиальт обещал провести 20 000 лучших персидских воинов во главе с Гидарном в тыл греков. Персы шли всю ночь и на рассвете, оказавшись на вершине горы, внезапно увидели перед собой небольшой отряд греков. Это были фокидяне, посланные Леонидом специально, чтобы охранять тропу. Фокидяне несли свою службу небрежно и заметили персов, только когда в них полетели первые стрелы. Едва успев схватить оружие, они оставили свой пост и устремились на вершину горы. Гидарн не стал их преследовать и поспешно начал спуск вниз.
Последний бой
Ещё вечером накануне прорицатель Мегистий по жертве предсказал грекам, что в этот день их ждёт смерть. Ночью явились лазутчики и известили Леонида, что персы идут через горы в обход. Имевшихся у него сил было недостаточно, чтобы с успехом отражать нападение одновременно с двух сторон. Чтобы не жертвовать напрасно людьми, Леонид отдал приказ отступить всем другим отрядам, кроме спартанцев. Сам он не смел отступить, поскольку считал бесчестным покинуть пост, на защиту которого был поставлен.
Таким образом, царь Леонид принял единственно возможное для спартанца решение: сражаться и погибнуть, следуя закону своей страны и исполняя воинский долг. Кроме спартанцев с ним добровольно остались феспийцы со своим предводителем Димофилом, а также фиванцы, которых Леонид удержал при себе насильно. Всего у Фермопил осталось в тот день около 1200 греков.
Реконструкция Фермопил. Указано местоположение поля сражения греков с персами и Энопейской тропы, по которой отряд Гидарна зашел в тыл защитникам прохода
Не рассчитывая на победу, но лишь на славную смерть, греки вышли вперёд за стену и дали последний бой в отдалении от прежних позиций:
«Эллины во главе с Леонидом, идя на смертный бой, продвигались теперь гораздо дальше в то место, где проход расширяется. Ибо в прошлые дни часть спартанцев защищала стену, между тем как другие бились с врагом в самой теснине, куда они всегда отступали. Теперь же эллины бросились врукопашную, и в этой схватке варвары погибали тысячами. За рядами персов стояли начальники отрядов с бичами в руках и ударами бичей подгоняли воинов всё вперёд и вперёд. Много врагов падало в море и там погибало, но гораздо больше было раздавлено своими же. На погибающих никто не обращал внимания. Эллины знали ведь о грозящей им верной смерти от руки врага, обошедшего гору. Поэтому-то они и проявили величайшую боевую доблесть и бились с варварами отчаянно и с безумной отвагой».
В этом сражении пал Леонид, и над его телом разгорелась отчаянная борьба. После жаркой схватки грекам наконец удалось вырвать тело царя из рук врагов. При этом они четыре раза обращали своих противников в бегство. У персов также были огромные потери, среди погибших оказались Аброком и Гиперанф, братья царя Ксеркса. Заметив подход сил Гидарна с тыла, спартанцы, у которых более не осталось шансов на спасение, отступили назад в проход и обратились против нового врага. Последние оставшиеся в живых защитники Фермопил заняли позицию на холме. У большинства к тому времени уже сломались копья, они продолжали защищаться мечами, а затем руками и зубами, пока варвары не засыпали их градом стрел. Так закончилось сражение при Фермопилах.
В 1939 году Спиридон Маринатос предпринял археологические раскопки в Фермопилах. Наконечники копий и стрел, греческих и персидских, обнаруженных на холме Конос, выставлены сегодня в стенде Национального музея археологии в Афинах
Царь Ксеркс лично осмотрел поле боя. Найдя тело Леонида, он приказал отрубить ему голову, а тело распять. Геродот осуждает это решение и пишет, что прежде у персов не было в обычае подвергать тела врагов такого рода надругательству. Павших греков впоследствии похоронили на том же холме, где они приняли последний бой. На могиле спартанцы установили скульптуру льва с эпитафией Симонида Кеосского:
«Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли».
Литература:
- Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. - Москва: Эксмо-Пресс, 2000. - 320 с.
- Печатнова Л. Г. Спартанские цари. - М.: Яуза, 2007. - 352 с.
- Печатнова Л. Г. История Спарты (период архаики и классики). - СПб.: Гуманитарная Академия, 2001. - 510 с.
- Хаммонд Н. История Древней Греции. - М.: Центрполиграф, 2003. - 703 с.
- Fields N. Thermopylae 480 BC. Last stand of the 300. - Osprey Publishing, 2007. - 97 p.
1.2 Царская власть в Древней Спарте
Как известно, в системе городов-государств классического периода истории древней Эллады ведущее положение занимали два полиса - Афины и Спарта. Оба этих государства, каждое по-своему, внесли огромный вклад в становление и развитие античной цивилизации. Долгое время, однако, Афины привлекали к себе гораздо более пристальное внимание ученых, нежели Спарта: до определенного момента греческий полис изучался в основном на афинском материале, что было продиктовано как наличием богатой древней традиции, так и политической конъюнктурой - в Афинах западные демократии видели прообраз открытого общества.
В свою очередь, давление политических и идеологических установок нового времени сильнейшим образом повлияло и на образ Спарты в работах западных антиковедов. При этом тема спартанского полиса оказалась необычайно актуальной и злободневной для нескольких поколений исследователей.
О том, как сложилась спартанская государственная форма, можно составить себе, если принять во внимание предания о поре, предшествовавшей исследуемому периоду, которые сохранены исследователями. Мы узнаем, таким образом, «что по прибытии дорийцев вся страна разделилась на шесть городских округов, столицами которых были Спарта, Амик-лы, Фарис, три внутренние местности близ Эврота, затем Эгинт близ аркадской границы, Ласу Гифейского моря; шестой была, вероятно, морская гавань Бея. Как и в Мессении, дорийцы разбрелись по различным местностям, управляемым царями»; они смешались с прежними жителями; новые поселенцы, как, например, минии, переходили из сел в города.
Из-за того, что уже в древности историческая Спарта и ее мифологизированная модель переплелись в сложную и запутанную комбинацию, выделить историческое зерно в предании о первоначальной реформе представляется нам достаточно сложной задачей. Для ее решения необходимо, прежде всего, оценить дошедшую до нас античную традицию о первоначальной реформе. Большинство древних авторов связывают древнейшее законодательство Спарты с именем Ликурга. Но само имя Ликурга как спартанского законодателя впервые упоминается только Геродотом, т. е. сравнительно поздно - не ранее середины V в. По словам Геродота, законы Ликурга носили главным образом политический характер.
В качестве основного правительственного органа, но подчиненного апелле, названа герусия, или совет старейшин, во главе с царями. Плутарх характеризует герусию как первое и самое главное из всех многочисленных нововведений Ликурга. Судя по тому, какое большое внимание Плутарх уделил обсуждению числа геронтов, он сам не сомневался, что цифра 30 для геронтов была установлена именно Ликургом. Все попытки современных ученых дать подходящее объяснение числу ликурговых геронтов, исходя из родового или территориального принципа, носят сугубо гипотетический характер. Так, Г. Бузольт думает, что численный состав спартанской герусии был смоделирован по образцу совета в Дельфах, состоящего из 30 членов. Неизвестно, что собой представляла герусия до Ликурга. Но с введением ликурговой герусии Спарта превратилась в полис с аристократической формой правления. Плутарх, подробно описывает процедуру избрания в геронты. Цели реформы государственного строя были следующие: ограничить двух царей (согласно спартанским преданиям, двоецарствие было основано близнецами Эврисфеиом и Проклом), изменить состав совета (герусии) и наделить некоторыми правами народное собрание.
Два царя сохраняли верховное командование во время войны и свою роль при отправлении религиозных культов, но в отношении текущей политики они являлись простыми членами совета. В прошлом, вероятно, совет состоял из глав 27 фратрий. Теперь их число увеличилось до 30, включая и царей. Советники избирались с одобрения народного собрания, причем быть избранными имели право лишь «равные» в возрасте 60 лет и старше, и эту должность они занимали пожизненно. «Совет обладал исключительным правом вносить предложения в народное собрание и распускать его. В народном собрании участвовали все «равные»; оно отныне должно было собираться в установленное время в установленном месте». Его избирательные полномочия были четко определены, а решения по предложениям, внесенным советом, окончательны.
В народном собрании все спартанцы были равны перед государством вне зависимости от своей знатности и богатства, и согласно новому государственному устройству «их голос был решающим в кардинальных вопросах избраний должностных лиц и ратификации законопроектов», как бы ни была велика власть Герусии. Граждане при голосовании могли сказать только «да» или «нет». Можно предположить, что народное собрание имело право изгонять царей и возвращать обратно на трон.
В Большой Ретре значится, что в состав герусии вошли также архагеты. В своем комментарии к тексту Ретры Плутарх поясняет, что под архагетами имеются в виду цари. Возможно, что это был первоначальный титул спартанских царей, который отражал представление о царях как предводителях, стоящих во главе войска. «Л. Джеффри, а за ней и Дж. Хаксли предположили, что в данном контексте слово архагет не является безальтернативным синонимом к слову «цари». Слово «архагет» - более широкого диапазона. Его можно понять как «основатель», будь то основатель нового государства или нового культа». Можно предположить следующее: спартанские цари были названы архагетами как члены и председатели герусии. Этот титул четко формулировал их положение в герусии при Ликурге - первые среди равных и не более того. «Не исключено, что было закреплено новое качество спартанских царей, которые, став при Ликурге членами герусии, были тем самым поставлены под контроль общины».
Наличие двух и более царей не является чем-то редким для ран- ней Греции. Так, у Гомера нередко упоминаются подобные ситуации: в царстве феаков, например, кроме Алкиноя было еще двенадцать царей, и на Итаке Одиссей был не единственным царем, а лить одним из многих. Следовательно, единодержавие в гомеровский период вполне могло сосуществовать с режимом многодер - жавия. Между гомеровскими и спартанскими царями, несомненно, про слеживается глубокая родственная связь. И те, и другие не являются самодержавными монархами наподобие эллинистических царей. Это, скорее, представители ведущих аристократических кланов, осуществляющие коллегиальное руководство общиной. В таком контексте более понятным становится как наличие в Спарте двух царских семей, так и их место внутри спартанского полиса. Так или иначе, основные черты государственного устройства в Спарте остаются ясными. Там правили одновременно два царя, принадлежавшие к родам Агиадов и Эврипонтидов. Обе династии считали себя потомками Геракла; «и в самом деле, пусть это уводит нас в область мифов и легенд, происхождение этой монархии было весьма древним - даже если она приняла свою историческую, известную нам, форму не ранее 650-600 гг. до н. э.» Полномочия обоих наследственных царей носили прежде всего военный характер; к тому же они приглядывали друг за другом (это вносило известное равновесие) и, как правило - хотя не всегда, - шли на уступки другим политическим силам Спарты. Прослеживается особая роль царей при разделении властных полномочий, «в том числе в области применения устного права, их несомненное влияние на внешнюю политику Спарты, сравнение двух царей с «божественными близнецами» Тиндаридами (хранителями города) и религиозный ореол, который окружал царей как верховных жрецов Зевса», нераспространение на представителей царских семей агоге, наличие «царских привилегий», даннические обязанности периэков перед царями, выделение десятой части любой военной добычи говорит о том, что они были воспринимаемы античным обществом не просто как «первые среди второстепенных». Исключительное положение имели спартанские цари и в идеологической сфере. Власть их посредством родства с Гераклом и олимпийскими богами имела божественную основу. «Кроме того, осуществляя через пифиев прямое общение с Дельфийским оракулом, они являлись хранителями божественной истины». Личные интересы и налаживание связей за границей могли осуществляться царями посредством назначаемых ими лично проксенов. Скорее всего такие царские порученцы иногда были полностью зависимы от самого царя и входили, «если будет позволительно так сказать, в число его «клиентов».
Э. Курциус обращает внимание на то, как чопорно и чуждо держали себя с самого начала в отношении друг друга эти два «царя-близнеца», как эта резкая противоположность передавалась непрерывно через все поколения, «как каждый из этих домов остался сам по себе, не связанный с другим ни браком, ни общим наследством, как каждый имел свою собственную историю, летописи, жилища и гробницы. По его мнению это были два совершенно различных поколения, взаимно признававших права друг друга и установивших по договору совместное пользование царской верховной властью». Если один из представителей царского рода, который должен править был ребенком, то ему назначался опекун. У Павсания мы встречаем упоминания об этой традиции: «Павсаний, сын Клеомброта, не был царем; будучи опекуном Плейстарха, сына Леонида, оставшегося (после смерти отца) еще ребенком, Павсаний предводительствовал лакедемонянами при Платеях и затем флотом при походе на Геллеспонт». Общим для этих родов было то, что могущество их возникло не из среды дорийцев, а коренилось в микенской эпохе. Помимо этого, «двоецарствие служило также залогом того, что вследствие соревнования двух линий становилось невозможным тираническое превышение царственных прерогатив». Не вызывает сомнения, что цари самостоятельно вершили суд. В подтверждение этому могут служить слова Павсания о царе Полидоре: «совершая суд, хранил справедливость не без чувства снисходительности к людям». Смерть царя была особенным событием в Древней Спарте. По всей Лаконике объявлялся траур. «Представители всех групп общества (спартиатов, периэков и илотов) по несколько человек от каждой семьи прибывают на траурную процессию. После похорон закрыты на 10 дней суды и рынок, являющиеся основными общественными местами в Спарте». После кончины царя вступивший на престол наследник прощал все долги царскому дому или общине.
Все институты, перечисленные в Ретре, не являются изобретением Ликурга. Они существовали, без сомнения, и до него.
Первой серьезной модификации после Ликурга спартанская конституция подверглась, по-видимому, в 30-20 гг. VIII в. По свидетельству Плутарха, авторами поправки к Большой Ретре были спартанские цари Феопомп и Полидор. «Смысл подобной поправки заключался в том, что геронты и цари не должны были ратифицировать «кривое» решение народа, но закрыть заседание и распустить народ».
Нововведение заключалось в лишении народа права па свободное и ничем не ограниченное обсуждение вносимых герусией предложений. Теперь только герусия была вправе решать, продолжать дискуссию в апелле или прекратить ее и распустить собрание. Суть этой поправки, таким образом, заключается в том, что герусия вместе с возглавлявшими ее царями вновь была поставлена над народным собранием, ибо она теперь обладала правом накладывать veto на любое неугодное ей решение апеллы. Именно такой взгляд на значение данной поправки является общепризнанным и редко оспаривается.
Особое значение имели отношения политиков с крупнейшим святилищем Эллады - оракулом Аполлона в Дельфах, центром традиционной мудрости, игравшим роль духовного лидера Эллады в архаическое и классическое время. Цари обращались за божественной санкцией в Дельфы. Так что и здесь, как в случае с Ликургом, имеет место апелляция к Аполлону. Особый интерес вызывают взаимоотношения Дельф со спартанскими политическими лидерами «как из-за специфики политической жизни Лакедемона, так и потому, что именно Спарта из всех греческих полисов оказывается в античной традиции наиболее тесно связанной с Дельфами». Мы видим целый ряд спартанских правителей, которые зачастую весьма цинично пытались поставить авторитет святилища на службу своим интересам в политических интригах, не гнушаясь даже прямого подкупа. Данном проблеме О.В. Кулишова посвящает свою монографию, где приводит примеры влияния Дельф на законодательство крупнейших полисов Греции. «Первым и, пожалуй, одним из самых примечательных среди правителей, связанных с данной тенденцией, был царь Клеомен I ». В связи с этим укажем на особые связи Пифийского святилища Аполлона и спартанской басилейи, важнейшим аспектом которой был ее сакральный характер. Роль спартанских царей в отправлении культа была чрезвычайно значимой в контексте другой их важнейшей функции - военного командования. Война, являясь неотъемлемой частью политических и межгосударственных отношений полисного мира греков, была связана с традиционным комплексом религиозных представлений и сакральных действий, в ряду которых едва ли не первостепенная роль принадлелсала так называемой военной мантике, которая находилась преимущественно в ведении Аполлона и Дельф. «Само происхождение двойной царской власти, по легенде, вело свое начало из Дельф». Отметим также положение специальных посланников в Дельфы - пифиев (каждый из царей должен был избирать себе по два пифия), которые совместно с царями совершали трапезу и также совместно с ними выполняли обязанности по сохранению оракулов. Важная роль оракула проявляется и в любопытном обычае, который сохранялся в Спарте, по крайней мере, до III в. до н.э., когда эфоры каждые восемь лет в одну из ночей наблюдали, не появится ли знамение, свидетельствующее о том, что один из спартанских царей разгневал богов. Цари перед лицом местных богов были представителями всего государства; «благодаря им одним стала возможной связь нового порядка вещей с прошлым временем без нарушения священных преданий». Войско всегда сопровождалось целым стадом священных животных, предназначенных для гадательных жертвоприношений и готовых для использования на предмет определения воли богов в любое время: на границе государства, перед битвой.
Среди ученых также нет единства мнений о времени появления эфората в Спарте. В науке обсуждалось три возможных варианта возникновения эфората: до Ликурга, при Ликурге или после Ликурга. Так, не раз высказывалось мнение о том, что эфорат - древний дорийский институт, точно так же, как апелла, цари и совет старейшин, а Ликург не создал эфорат, а преобразовал, установив количество эфоров соответственно числу об, т. е. руководствуясь новым территориальным принципом. Н. Хаммонд считает, что Ликург все же создал эфорат: «Ликург также основал эфорат, состоящий из пяти эфоров, которые ежегодно избирались с одобрения народного собрания из числа «равных». Первоначально эфоры не обладали ведущим положением в государстве. Они всего лишь надзирали за работой социальной системы: инспектировали физическое состояние мальчиков, вершили суд в случаях неповиновения и возглавляли шествия на Гимнопедиях (национальном спортивно-музыкальном празднике).
Традиция о постликурговом происхождении эфората представляется нам наиболее достоверной уже потому, что она достаточно подробно изложена Аристотелем. Аристотель считал реформу Феопомпа очень важным этапом в развитии спартанского полиса. Царь Феопомп, по его словам, сознательно пошел на умаление своей власти, уступив рядовым гражданам часть своих функций во имя сохранения царской власти как таковой: «Ослабив значение царской власти, он тем самым способствовал продлению ее существования, так что в известном отношении он не умалил ее, а, напротив, возвеличил». Компромисс, заключенный между царями и обществом, способствовал сохранению в Спарте гражданского мира и приданию устойчивости ее государственному строю. Как царская власть, так и совет старейшин были отодвинуты эфорами на задний план. Они присвоили себе право вести переговоры с общиной, стали продолжателями законодательного дела, насколько об этом могла идти речь в Спарте; они решали все общественные дела. «Словом, старинные звания и должности, происходившие еще из героических времен, бледнели все болыше и больше, между тем как эфория достигала все более неограниченного могущества».
Первоначально коллегия из пяти эфоров должна была исполнять судебные функции спартанских царей в их отсутствие. «В классическое время данная должность была выборной. Когда произошел подобный качественный сдвиг в сторону создания регулярной выборной магистратуры, сказать трудно». В немалой степени этому могла способствовать полная занятость царей военной сферой в ходе затяжных военных конфликтов.
На середину VI в. приходится последний, третий этап реформирования спартанского общества, в результате которого возникает т. н. классическая модель спартанского полиса.
Возможным инициатором имевших тогда место изменений был эфор Хилон. Несмотря на то что наши сведения о нем крайне скудны, тем не менее это единственный персонаж, с которым можно связать спартанские реформы конца архаического периода. Мы не знаем, в чем конкретно заключалось реформирование эфората, которое традиция связывает с именем эфора Хилона. «Вероятно, Хилон был инициатором закона, передавшего председательство в народном собрании и в герусии от царей к эфорам». Это был последний шаг в реформировании эфората, который полностью освободил данную магистратуру от всех остальных властных структур. Во всяком случае, к началу классического периода эфорат обладал уже всей полнотой исполнительной и контролирующей власти в государстве, став, в сущности, правительством Спарты был заключен формальный договор, в котором условием сохранения царской власти было безусловное подчинение царей общине в лице ее главных представителей - эфоров. Собственно эти полномочия наделяли эфоров властью надзирать за повседневной жизнью спартанских граждан, а «заодно и ограничивать влияние Совета старейшин - герусии»
Как не раз уже высказывалось в научной литературе мнение, что учреждение эфората знаменовало собой установление нового государственного порядка и вместе с тем означало победу общины над суверенной царской властью. Преобразованный эфорат, таким образом, становится гарантом равенства всех граждан перед законом.
Эфоры, как уже говорилось, обладали функцией контроля над царями. Необходимо сказать, что он имели даже право судить царей. Примером этому может служить неоднократный суд над царем Павсанием. Павсаний, автор «Описания Эллады», следующим образом рассказывает о суде над спартанским царем: «Когда он [Павсаний] вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь человек, вся коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского дома. Четырнадцать геронтов, а также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные судьи его оправдали». Павсания оправдали с перевесом в 4 голоса, которые принадлежали эфорам. На суде вся коллегия эфоров единодушно проголосовала за Павсания и тем самым решила дело в его пользу. Эфоры имели безоговорочное право вмешиваться в личную жизнь царя. Примером может служить случай с царем Анаксандридом, жена которого не могла родить наследника. В этом случае эфоры настаивали на том, чтобы царь женился на другой: «когда эфоры стали настаивать, чтобы он отослал ее обратно (к родителям)». Эфоры следили в государстве за наследственными правами и так же имели право отстранять от власти правителей, если считали, что он не должен занимать эту должность: «отстранили его от царского сана и отдали власть Клеомену на основании законов о старшинстве».
При эфоре Хилоне будет издана целая серия законов, с помощью которых эфоры, наконец, справятся с самоуправством царей и поставят под свой контроль их деятельность как главнокомандующих. Запрет постоянно вести войну с одним и тем же противником мог означать следующее: «эфоры получали право отменять повторные военные экспедиции царей, которые, по их мнению, могли принести вред Спарте». Возможно, это ограничение военной власти царей было введено после нескольких неудачных походов спартанской армии против Аргоса. По, скорее всего, причина подобного нововведения имела более глобальный характер и была связана с появлением нового направления в спартанской внешней политике: Спарта к середине VI в. отказалась от безудержной военной экспансии и насильственного порабощения соседних народов и перешла к более гибкой и перспективной политике - организации межполисных объединений. «В такой ситуации военное ведомство, возглавляемое царями, требовало к себе самого пристального внимания со стороны гражданских властей, чтобы вовремя предотвратить нежелательные военные конфликты».
Необходимо сказать и об институте навархов, который обладал достаточно большими полномочиями. Навархом называли командующего союзным флотом во главе со Спартой. «Из четырех известных нам спартанских адмиралов, командующих союзным флотом в промежуток между 480 и 477 г., т. е. в период Греко-персидских войн, один был царем (Леотихид в 479 г.), другой - близким родственником царя (Павсаний в 478 г.) и двое являлись рядовыми спартиатами, не принадлежавшими к царской фамилии». полномочия командующих флотом примерно были такими же, как полномочия царей, стоявших во главе спартанской армии. Навархи непосредственно подчинялись эфорам, а не царям. Между навархией и царской властью, по всей видимости, вообще не существовало какой-либо принципиальной соподчиненности. Полномочия навархов на флоте были примерно такими же, как полномочия царей в армии. В известной мере навархи пользовались даже большей свободой, чем цари, чья деятельность находилась под постоянной опекой общества в лице эфоров. Обычай посылать в действующую армию эфоров ведет свое начало еще от эпохи греко-персидских войн. Количество эфоров при этом не оговаривалось, но чаще всего царя сопровождал только один эфор. К концу Пелопоннесской войны, «как видно из сообщений Ксенофонта, каждого спартанского царя кроме советников стало сопровождать уже два эфора вместо одного». Решение увеличить присутствие эфоров в армии с одного до двух выглядит как очередная превентивная мера, острием своим направленная на предотвращение коррупции в армии.
Спартанские цари представляли собой исток и начало нового государства лакедемонян, которое объединяло спартиатов, периэков, лаконийских илотов, а позже и мессенийцев». На торжественном погребении спартанских царей были обязаны присутствовать мужчины и женщины, представляющие все слои населения Лакедемона - спартиатов, периэков и илотов, и по всей стране соблюдался официальный десятидневный траур. Цари от имени Лакедемонского государства объявляли войну, командовали армией, в которые входили спартиаты, периэки и илоты, и приносили жертвы на границах Лаконии, прежде чем повести войско за границу. Они являлись верховными жрецами Зевса Лакедемонского и Зевса Урания, совершали все жертвы от имени общины и назначали посланников государства к оракулу Аполлона в Дельфах. Их имена первыми появлялись на документах Лакедемонского государства, они председательствовали на всех государственных торжествах и церемониях, их сопровождал конный отряд телохранителей. Таким образом, функции спартанских царей были сходны с обязанностями Британской короны.
На юго-востоке самого крупного греческого полуострова - Пелопоннеса - некогда располагалась могущественная Спарта. Это государство находилось в области Лакония, в живописной долине реки Эврот. Его официальное название, которое чаще всего упоминалось в международных договорах, - Лакедемон. Именно от этого государства пошли такие понятия, как «спартанец» и «спартанский». Все слышали также и о жестоком обычае, сложившемся в этом древнем полисе: убивать слабых новорожденных, чтобы поддерживать генофонд своей нации.
История возникновения
Официально Спарту, которая называлась Лакедемоном (от этого слова произошло также название нома - Лакония), возникла в одиннадцатом веке до нашей эры. Спустя некоторое время вся местность, на которой располагался этот город-государство, была захвачена дорийскими племенами. Те же, ассимилировавшись с местными ахейцами, стали спартакиатами в известном сегодня смысле, а прежние жители были превращены в рабов, именуемых илотами.
Самое дорическое из всех государств, которые когда-то знала Древняя Греция, Спарта, находилось на западном берегу Эврота, на месте современного одноименного города. Ее название можно перевести как «разбросанная». Она состояла из поместий и усадеб, которые были разбросаны по Лаконии. А центром являлся невысокий холм, который позднее стал именоваться акрополем. Первоначально Спарта не имела стен и оставалась верна этому принципу вплоть до второго века до нашей эры.
Государственный строй Спарты
В его основе был принцип единства всех полноправных граждан полиса. Для этого государство и право Спарты строго регламентировало жизнь и быт своих подданных, сдерживая их имущественное расслоение. Основы подобного общественного строя были заложены договором легендарного Ликурга. Согласно ему, обязанностями спартанцев были только занятия спортом или военным искусством, а ремесла, земледелие и торговля были делом илотов и периэков.
В результате строй, установленный Ликургом, трансформировал спартиатскую военную демократию в олигархическо-рабовладельческую республику, которая при этом еще сохранила некоторые признаки родоплеменного строя. Здесь не разрешалась на землю, которая была разделена на равные участки, считающиеся собственностью общины и не подлежащие продаже. Рабы-илоты также, как предполагают историки, принадлежали государству, а не богатым гражданам.
Спарта - это одно из немногих государств, во главе которого одновременно находилось сразу два царя, которые именовались архагетами. Их власть передавалась по наследству. Полномочия, которыми обладал каждый царь Спарты, сводились не только к военной власти, но и к организации жертвоприношений, а также к участию в совете старейшин.
Последний назывался герусией и состоял из двух архагетов и двадцати восьми геронтов. Старейшин избирали народным собранием пожизненно только из спартанской знати, достигшей шестидесяти лет. Герусия в Спарте исполняла функции некоего правительственного органа. Она подготавливала вопросы, которые необходимо было обсуждать на народных собраниях, а также руководила внешней политикой. Кроме того, совет старейшин рассматривал уголовные дела, а также государственные преступления, направленные, в том числе, и против архагетов.
Суд
Судопроизводство и право древней Спарты регулировала коллегия эфоров. Впервые этот орган появился в восьмом веке до нашей эры. Он состоял из пяти самых достойных граждан государства, которых народным собранием избирали всего на один год. Поначалу полномочия эфоров были ограничены только судопроизводством имущественных споров. Но уже в шестом веке до нашей эры их власть и полномочия растут. Постепенно они начинают вытеснять герусию. Эфорам было дано право созывать народное собрание и герусии, регулировать внешнюю политику, осуществлять внутреннее управление Спартой и ее судопроизводством. Этот орган был настолько важен в общественном строе государства, что в его полномочия входило контролирование должностных лиц, в том числе и архагета.
Народное собрание
Спарта — это образец аристократического государства. В целях подавления подневольного населения, представителей которого именовали илотами, искусственно сдерживалось развитие частной собственности, чтобы сохранялось равенство среди самих спартиатов.
Апеллу, или народное собрание, в Спарте отличала пассивность. Право участвовать в этом органе имели только полноправные граждане мужского пола, достигшие тридцатилетнего возраста. Вначале народное собрание созывал архагет, но впоследствии и руководство им тоже перешло к коллегии эфоров. Апелла не могла обсуждать выдвигаемые вопросы, она лишь отвергала или принимала предложенное ею решение. Голосовали члены народного собрания весьма примитивно: выкрикиванием или разделением участников по разным сторонам, после чего на глаз и определялось большинство.
Население
Жители лакедемонского государства всегда было классово неравноправными. Такую ситуацию создавал общественный строй Спарты, который предусматривал три сословия: элиту, периэков — вольных жителей из близлежащих городов, не имеющих права голоса, а также государственных рабов - илотов.
Спартанцы, которые находились в привилегированных условиях, занимались исключительно войной. Они были далеки от торговли, ремесел и сельского хозяйства, все это было как право отдано на откуп периэкам. В то же время имения элитных спартанцев обрабатывали илоты, которых последние арендовали у государства. Во времена расцвета государства знати было в пять раз меньше, чем периэков, и в десять - илотов.
Все периоды существования этого одного из самых древних государств можно разделить на доисторическую, античную, классическую, римскую и Каждая из них оставила свой отпечаток не только в формировании древнего государства Спарта. Греция очень много позаимствовала из этой истории в процессе своего становления.
Доисторическая эпоха
На лаконских землях первоначально жили лелеги, но после захвата Пелопоннеса дорийцами эта область, которая всегда считалась самой неплодородной и вообще незначительной, в результате обмана досталась двум несовершеннолетним сыновьям легендарного царя Аристодема - Еврисфену и Проклу.
Вскоре главным городом Лакедемона стала Спарта, строй которой долгое время ничем не выделялся среди остальных дорических государств. Она вела постоянные внешние войны с соседними аргосскими или аркадскими городами. Самый значимый подъем приходится на время правления Ликурга - древнеспартанского законодателя, которому древние историки в один голос приписывают политическое устройство, впоследствии господствовавшее в Спарте в течение нескольких столетий.
Античная эпоха
После победы в войнах, длящихся с 743 до 723 и с 685 до 668 гг. до нашей эры, Спарта смогла окончательно победить и захватить Мессению. В результате ее древние жители были лишены своих земель и превращены в илотов. Спустя шесть лет Спарта ценой невероятных усилий победила и аркадян, и в 660 году до н. э. принудила Тегею признать ее гегемонию. Согласно договору, хранящемуся на поставленной поблизости с Алфеей колонне, она заставила ее заключить военный союз. Именно с этого времени Спарта в глазах народов стала считаться первым государством Греции.
История Спарты на этом этапе сводится к тому, что ее жители начали предпринимать попытки свергнуть тиранов, появляющихся с седьмого тысячелетия до н. э. практически во всех греческих государствах. Именно спартанцы помогли изгнать Кипселидов из Коринфа, Писистратов из Афин, они способствовали освобождению Сикиона и Фокиды, а также нескольких островов в Эгейском море, тем самым приобретя в разных государствах благодарных сторонников.
История Спарты в классическую эпоху
Заключив союз с Тегеей и Элидой, спартанцы стали привлекать на свою сторону и остальные города Лаконии и соседних областей. В результате образовался Пелопоннесский союз, гегемонию в котором взяла на себя Спарта. Это были для нее прекрасные времена: она осуществляла руководство на войнах, являлась центром собраний и всех совещаний Союза, не посягая при этом на независимость отдельных государств, сохранявших автономию.
Спарта никогда не пыталась распространять собственную власть на Пелопоннес, однако угроза опасности подтолкнула все остальные государства, за исключением Аргоса, во время греко-персидских войн перейти под ее покровительство. Устранив непосредственно опасность, спартанцы, осознавая, что не в силах вести войну с персами далеко от собственных рубежей, не стали возражать, когда Афины взяли на себя дальнейшее руководящее первенство на войне, ограничившись лишь полуостровом.
С этого времени начали проявляться признаки соперничества между этими двумя государствами, впоследствии вылившееся в Первую закончившуюся Тридцатилетним миром. Боевые действия не только сломили могущество Афин и установили гегемонию Спарты, но и привели к постепенному нарушению ее устоев - законодательства Ликурга.
В результате в 397 году до нашего летоисчисления случилось восстание Кинадона, которое, правда, не увенчалось успехом. Однако после определенных неудач, особенно поражения в сражении при Книде в 394-м до н. э, Спарта уступила Малую Азию, но зато стала судьей и посредником в греческих делах, таким образом мотивируя свою политику свободой всех государств, и смогла обеспечить за собой первенство в союзе с Персией. И только Фивы не подчинились поставленным условиям, тем самым лишив Спарту преимуществ столь позорного для нее мира.
Эллинистическая и римская эпоха
Начиная с этих лет, государство стало достаточно быстро приходить в упадок. Обедненная и обремененная долгами своих граждан, Спарта, строй которой был основан на законодательстве Ликурга, превратилась в пустую форму правления. Был заключен союз с фокеянами. И хотя спартанцы и послали им помощь, однако не предоставили настоящей поддержки. В отсутствие царем Агисом с помощью полученных от Дария денег была предпринята попытка избавиться от македонского ига. Но он, потерпев неудачу в боях при Мегаполисе, был убит. Постепенно стал исчезать и ставший нарицательным дух, которым так славилась Спарта.
Расцвет империи
Спарта - это государство, которое на протяжении трех столетий было предметом зависти всей Древней Греции. В период между восьмым и пятым веками до нашей эры оно было скоплением сотен городов, часто воюющих друг с другом. Одной из ключевых фигур для становления Спарты как мощного и сильного государства стал Ликург. До его появления она мало чем отличалась от остальных древнегреческих полисов-государств. Но с приходом Ликурга ситуация поменялась, а приоритеты в развитии были даны военному искусству. С этого момента Лакедемон и стал преображаться. И именно на этот период приходится его расцвет.
Начиная с восьмого века до н. э. Спарта стала вести захватнические войны, покоряя один за другим своих соседей на Пелопоннесе. После череды удачных военных операций Спарта перешла к установлению дипломатических связей с самыми сильными своими противниками. Заключив несколько договоров, Лакедемон встал во главе союза Пелопонесских государств, считавшегося одним из могущественных образований Древней Греции. Создание Спартой этого альянса должно было послужить для отражения персидского вторжения.
Государство Спарта было загадкой для историков. Греки не только восхищались его гражданами, но побаивались их. Один вид бронзовых щитов и алых плащей, которые носили воины Спарты, обращал противников в бегство, вынуждая их капитулировать.
Не только врагам, но и самим грекам не очень нравилось, когда армия, даже небольшая, располагалась рядом с ними. Объяснялось все очень просто: воины Спарты имели репутацию непобедимых. Вид их фаланг приводил в состояние паники даже видавших виды. И хотя в сражениях в те времена участвовало только небольшое количество бойцов, тем не менее, они никогда не длились долго.
Начало спада империи
Но в начале пятого века до н. э. массивное вторжение, предпринятое с Востока, послужило началом упадка могущества Спарты. Огромная персидская империя, всегда мечтавшая о расширении своих территорий, направила в Грецию многочисленную армию. Двести тысяч человек встали у границ Эллады. Но греки, во главе которых стояли спартанцы, приняли вызов.
Царь Леонид
Будучи сыном Анаксандрида, этот царь относился к династии Агиадов. После смерти своих старших братьев, Дориэя и Клемена Первого, правление принял на себя именно Леонид. Спарта в 480 годы до нашего летоисчисления находилась в состоянии войны с Персией. И имя Леонида связывают с бессмертным подвигом спартанцев, когда в Фермопильском ущелье произошло сражение, оставшееся в истории на века.
Произошло это в 480 году до н. э., когда полчища персидского царя Ксеркса пытались захватить узкий проход, соединяющий Среднюю Грецию с Фессалией. Во главе войск, в том числе и союзных, стоял царь Леонид. Спарта в то время занимала первенствующую позицию среди дружественных государств. Но Ксеркс, воспользовавшись предательством недовольных, обошел Фермопильское ущелье и зашел в тыл греков.
Узнав об этом, Леонид, который сражался наравне со своими воинами, распустил союзнические отряды, отправив их по домам. А сам с горсткой воинов, численность которых составляла всего триста человек, встал на пути двадцатитысячной персидской армии. Фермопильское ущелье являлось стратегическим для греков. В случае поражения они были бы отрезаны от Средней Греции, и их участь была бы предрешена.
В течение четырех дней персы так и не смогли сломить несравнимо меньшие силы противника. Герои Спарты сражались как львы. Но силы были неравны.
Бесстрашные воины Спарты погибли все до одного. Вместе с ними до конца сражался и их царь Леонид, который не захотел бросить боевых товарищей.
Имя Леонида навсегда вошло в историю. Летописцы, в том числе и Геродот, писали: «Многие цари умерли и уже давно забыты. Но Леонида знают и чтят все. Его имя всегда будет помнить Спарта, Греция. И не потому, что он был царем, а потому, что он до конца исполнил свой долг перед родиной и погиб как герой. Об этом эпизоде в жизни героических эллинов сняты фильмы, написаны книги.
Подвиг спартанцев
Персидский царь Ксеркс, которого не покидала мечта захватить Элладу, вторгся в Грецию в 480-м году до Рождества Христова. В это время эллины проводили Олимпийские игры. Спартанцы же готовились праздновать Карнеи.
Оба эти праздника обязывали греков соблюдать священное перемирие. Именно это и было одной из основных причин того, почему в Фермопильском ущелье персам противостоял лишь небольшой отряд.
Навстречу многотысячной армии Ксеркса направился отряд в триста спартанцев во главе с царем Леонидом. Воины отбирались по принципу наличия у них детей. По пути к ополченцам Леонида присоединилось по тысяче человек тегейцев, аркадцев и мантинейцев, а также сто двадцать - из Орхомен. Из Коринфа было направлено четыреста воинов, из Флиунта и Микен - триста.
Когда это немногочисленное войско подошло к Фермопильскому проходу и увидело количество персов, многие воины испугались и стали вести разговоры об отступлении. Часть союзников предлагала отойти на полуостров, чтобы охранять Истм. Однако другие пришли в негодование от подобного решения. Леонид, приказал войску оставаться на месте, послал во все города вестников с просьбой о подмоге, поскольку у них было слишком мало воинов, чтобы успешно отразить нападение персов.
Целых четыре дня царь Ксеркс, надеясь, что греки обратятся в бегство, не начинал боевых действий. Но увидев, что этого не происходит, он послал против них кассиев и мидян с приказом взять Леонида живым и привести к нему. Те стремительно набросились на эллинов. Каждый натиск мидян заканчивался огромными потерями, но на место павших приходили другие. Именно тогда и спартанцам, и персам стало ясно, что людей у Ксеркса много, но воинов среди них мало. Бой длился целый день.
Получив решительный отпор, мидяне вынужденно отступили. Но на смену им пришли персы, которыми руководил Гидарн. Ксеркс называл их «бессмертным» отрядом и надеялся, что они легко покончат со спартанцами. Но в рукопашной борьбе и им не удалось, так же, как и мидянам, добиться большого успеха.
Персам приходилось драться в тесноте, причем с более короткими копьями, тогда как у эллинов они были длиннее, что в данном поединке давало определенное преимущество.
Ночью спартанцы снова напали на персидский лагерь. Им удалось перебить множество врагов, но их главной целью было поражение в общей суматохе самого Ксеркса. И только когда рассвело, персы увидели немногочисленность отряда царя Леонида. Они забросали спартанцев копьями и добили стрелами.
Дорога к Средней Греции для персов была открыта. Ксеркс лично осматривал поле битвы. Найдя погибшего спартанского царя, он приказал тому отрубить голову и посадить ее на кол.
Существует легенда о том, что царь Леонид, отправляясь в Фермопилы, отчетливо понимал, что погибнет, поэтому на вопрос жены во время прощания о том, какие будут распоряжения, он наказал найти себе хорошего мужа и родить сыновей. В этом и была жизненная позиция спартанцев, готовых умереть за Родину на поле боя, чтобы получить венец славы.
Начало Пелопонесской войны
Спустя некоторые время враждующие между собой греческие полисы объединились и смогли дать отпор Ксерксу. Но, невзирая на совместную победу над персами, союз между Спартой и Афинами долго не продержался. В 431 году до н. э. разразилась Пелопонесская война. И только спустя несколько десятков лет победу смогло одержало Спартанское государство.
Но не всем в Древней Греции нравилось верховенство Лакедемона. Поэтому полвека спустя разразились новые боевые действия. На этот раз его соперниками стали Фивы, которым с союзниками удалось нанести Спарте серьезное поражение. В результате могущество государства было утрачено.
Заключение
Именно такой была древняя Спарта. Она была одним из основных претендентов на первенство и главенство в древнегреческой картине мира. Некоторые вехи спартанской истории воспеты в произведениях великого Гомера. Особое место среди них занимает выдающаяся «Илиада».
А ныне от этого славного полиса ныне остались лишь развалины некоторых ее сооружений и неувядаемая слава. До современников дошли легенды о героизме ее воинов, а также небольшой городок с одноименным наименованием на юге полуострова Пелопоннес.
Как известно, в системе городов-государств классического периода истории древней Эллады ведущее положение занимали два полиса -- Афины и Спарта. Оба этих государства, каждое по-своему, внесли огромный вклад в становление и развитие античной цивилизации. Долгое время, однако, Афины привлекали к себе гораздо более пристальное внимание ученых, нежели Спарта: до определенного момента греческий полис изучался в основном на афинском материале, что было продиктовано как наличием богатой древней традиции, так и политической конъюнктурой -- в Афинах западные демократии видели прообраз открытого общества.
В свою очередь, давление политических и идеологических установок нового времени сильнейшим образом повлияло и на образ Спарты в работах западных антиковедов. При этом тема спартанского полиса оказалась необычайно актуальной и злободневной для нескольких поколений исследователей.
О том, как сложилась спартанская государственная форма, можно составить себе, если принять во внимание предания о поре, предшествовавшей исследуемому периоду, которые сохранены исследователями. Мы узнаем, таким образом, «что по прибытии дорийцев вся страна разделилась на шесть городских округов, столицами которых были Спарта, Амик-лы, Фарис, три внутренние местности близ Эврота, затем Эгинт близ аркадской границы, Ласу Гифейского моря; шестой была, вероятно, морская гавань Бея. Как и в Мессении, дорийцы разбрелись по различным местностям, управляемым царями» Курциус Э. Указ.соч., с.185 ; они смешались с прежними жителями; новые поселенцы, как, например, минии, переходили из сел в города.
Из-за того, что уже в древности историческая Спарта и ее мифологизированная модель переплелись в сложную и запутанную комбинацию, выделить историческое зерно в предании о первоначальной реформе представляется нам достаточно сложной задачей. Для ее решения необходимо, прежде всего, оценить дошедшую до нас античную традицию о первоначальной реформе. Большинство древних авторов связывают древнейшее законодательство Спарты с именем Ликурга. Но само имя Ликурга как спартанского законодателя впервые упоминается только Геродотом, т. е. сравнительно поздно -- не ранее середины V в. По словам Геродота, законы Ликурга носили главным образом политический характер.
В качестве основного правительственного органа, но подчиненного апелле, названа герусия, или совет старейшин, во главе с царями. Плутарх характеризует герусию как первое и самое главное из всех многочисленных нововведений Ликурга Плутарх, Ликург, 5, 10. Судя по тому, какое большое внимание Плутарх уделил обсуждению числа геронтов, он сам не сомневался, что цифра 30 для геронтов была установлена именно ЛикургомТам же, Ликург, 5, 10-14. Все попытки современных ученых дать подходящее объяснение числу ликурговых геронтов, исходя из родового или территориального принципа, носят сугубо гипотетический характер. Так, Г. Бузольт думает, что численный состав спартанской герусии был смоделирован по образцу совета в Дельфах, состоящего из 30 членов Цит по: Псчатнова Л. Г.История Спарты, с. 46 . Неизвестно, что собой представляла герусия до Ликурга. Но с введением ликурговой герусии Спарта превратилась в полис с аристократической формой правления. Плутарх, подробно описывает процедуру избрания в геронты Плутарх, Ликург, 26, 1. Цели реформы государственного строя были следующие: ограничить двух царей (согласно спартанским преданиям, двоецарствие было основано близнецами Эврисфеиом и Проклом), изменить состав совета (герусии) и наделить некоторыми правами народное собрание.
Два царя сохраняли верховное командование во время войны и свою роль при отправлении религиозных культов, но в отношении текущей политики они являлись простыми членами совета. В прошлом, вероятно, совет состоял из глав 27 фратрий. Теперь их число увеличилось до 30, включая и царей. Советники избирались с одобрения народного собрания, причем быть избранными имели право лишь «равные» в возрасте 60 лет и старше, и эту должность они занимали пожизненно. «Совет обладал исключительным правом вносить предложения в народное собрание и распускать его. В народном собрании участвовали все «равные»; оно отныне должно было собираться в установленное время в установленном месте» Хаммонд.Н. Указ.соч., с.118 . Его избирательные полномочия были четко определены, а решения по предложениям, внесенным советом, окончательны.
В народном собрании все спартанцы были равны перед государством вне зависимости от своей знатности и богатства, и согласно новому государственному устройству «их голос был решающим в кардинальных вопросах избраний должностных лиц и ратификации законопроектов» Там же, как бы ни была велика власть Герусии. Граждане при голосовании могли сказать только «да» или «нет». Можно предположить, что народное собрание имело право изгонять царей и возвращать обратно на трон Павсаний, III, 5, 8.
В Большой Ретре значится, что в состав герусии вошли также архагеты. В своем комментарии к тексту Ретры Плутарх поясняет, что под архагетами имеются в виду цари Плутарх, Ликург, 6, 3. Возможно, что это был первоначальный титул спартанских царей, который отражал представление о царях как предводителях, стоящих во главе войска. «Л. Джеффри, а за ней и Дж. Хаксли предположили, что в данном контексте слово архагет не является безальтернативным синонимом к слову «цари». Слово «архагет» -- более широкого диапазона. Его можно понять как «основатель», будь то основатель нового государства или нового культа» Псчатнова Л. Г.История Спарты, с. 47. Можно предположить следующее: спартанские цари были названы архагетами как члены и председатели герусии. Этот титул четко формулировал их положение в герусии при Ликурге -- первые среди равных и не более того. «Не исключено, что было закреплено новое качество спартанских царей, которые, став при Ликурге членами герусии, были тем самым поставлены под контроль общины» Там же, с.48 .
Наличие двух и более царей не является чем-то редким для ран- ней Греции. Так, у Гомера нередко упоминаются подобные ситуации: в царстве феаков, например, кроме Алкиноя было еще двенадцать царей Од., VIII, 390-392, и на Итаке Одиссей был не единственным царем, а лить одним из многих Там же, XVIII, 64. Следовательно, единодержавие в гомеровский период вполне могло сосуществовать с режимом многодер - жавия. Между гомеровскими и спартанскими царями, несомненно, про слеживается глубокая родственная связь. И те, и другие не являются самодержавными монархами наподобие эллинистических царей. Это, скорее, представители ведущих аристократических кланов, осуществляющие коллегиальное руководство общиной. В таком контексте более понятным становится как наличие в Спарте двух царских семей, так и их место внутри спартанского полиса. Так или иначе, основные черты государственного устройства в Спарте остаются ясными. Там правили одновременно два царя, принадлежавшие к родам Агиадов и Эврипонтидов. Обе династии считали себя потомками Геракла; «и в самом деле, пусть это уводит нас в область мифов и легенд, происхождение этой монархии было весьма древним -- даже если она приняла свою историческую, известную нам, форму не ранее 650--600 гг. до н. э.» Грант М.Указ.соч., с.131 Полномочия обоих наследственных царей носили прежде всего военный характер; к тому же они приглядывали друг за другом (это вносило известное равновесие) и, как правило -- хотя не всегда, -- шли на уступки другим политическим силам Спарты. Прослеживается особая роль царей при разделении властных полномочий, «в том числе в области применения устного права, их несомненное влияние на внешнюю политику Спарты, сравнение двух царей с «божественными близнецами» Тиндаридами (хранителями города) и религиозный ореол, который окружал царей как верховных жрецов Зевса» Геродот, VI, 56, нераспространение на представителей царских семей агоге Плутарх, Агесилай, 1, наличие «царских привилегий» Геродот, VI, 56-59, даннические обязанности периэков перед царями, выделение десятой части любой военной добычи говорит о том, что они были воспринимаемы античным обществом не просто как «первые среди второстепенных». Исключительное положение имели спартанские цари и в идеологической сфере. Власть их посредством родства с Гераклом и олимпийскими богами Там же, VII, 204 имела божественную основу. «Кроме того, осуществляя через пифиев прямое общение с Дельфийским оракулом, они являлись хранителями божественной истины» Дарвин А.Л. Указ.соч., с. 47. Личные интересы и налаживание связей за границей могли осуществляться царями посредством назначаемых ими лично проксенов Геродот, VI, 57. Скорее всего такие царские порученцы иногда были полностью зависимы от самого царя и входили, «если будет позволительно так сказать, в число его «клиентов» Дарвин А.Л. Указ. соч., с. 48.
Э. Курциус обращает внимание на то, как чопорно и чуждо держали себя с самого начала в отношении друг друга эти два «царя-близнеца», как эта резкая противоположность передавалась непрерывно через все поколения, «как каждый из этих домов остался сам по себе, не связанный с другим ни браком, ни общим наследством, как каждый имел свою собственную историю, летописи, жилища и гробницы. По его мнению это были два совершенно различных поколения, взаимно признававших права друг друга и установивших по договору совместное пользование царской верховной властью» Курциус Э. Указ.соч, с.184 . Если один из представителей царского рода, который должен править был ребенком, то ему назначался опекун. У Павсания мы встречаем упоминания об этой традиции: «Павсаний, сын Клеомброта, не был царем; будучи опекуном Плейстарха, сына Леонида, оставшегося (после смерти отца) еще ребенком, Павсаний предводительствовал лакедемонянами при Платеях и затем флотом при походе на Геллеспонт» Павсаний, III, 4, 7. Общим для этих родов было то, что могущество их возникло не из среды дорийцев, а коренилось в микенской эпохе. Помимо этого, «двоецарствие служило также залогом того, что вследствие соревнования двух линий становилось невозможным тираническое превышение царственных прерогатив» Курциус Э. Указ.соч, с.192 . Не вызывает сомнения, что цари самостоятельно вершили суд. В подтверждение этому могут служить слова Павсания о царе Полидоре: «совершая суд, хранил справедливость не без чувства снисходительности к людям» Павсаний, III, 3, 3. Смерть царя была особенным событием в Древней Спарте. По всей Лаконике объявлялся траур. «Представители всех групп общества (спартиатов, периэков и илотов) по несколько человек от каждой семьи прибывают на траурную процессию. После похорон закрыты на 10 дней суды и рынок, являющиеся основными общественными местами в Спарте» Дарвин А.Л. Указ.соч., с. 48. После кончины царя вступивший на престол наследник прощал все долги царскому дому или общине.
Все институты, перечисленные в Ретре, не являются изобретением Ликурга. Они существовали, без сомнения, и до него.
Первой серьезной модификации после Ликурга спартанская конституция подверглась, по-видимому, в 30--20 гг. VIII в. По свидетельству Плутарха, авторами поправки к Большой Ретре были спартанские цари Феопомп и Полидор. «Смысл подобной поправки заключался в том, что геронты и цари не должны были ратифицировать «кривое» решение народа, но закрыть заседание и распустить народ» Печатнова Л. Г. Указ.соч., с.58 .
Нововведение заключалось в лишении народа права па свободное и ничем не ограниченное обсуждение вносимых герусией предложений. Теперь только герусия была вправе решать, продолжать дискуссию в апелле или прекратить ее и распустить собрание. Суть этой поправки, таким образом, заключается в том, что герусия вместе с возглавлявшими ее царями вновь была поставлена над народным собранием, ибо она теперь обладала правом накладывать veto на любое неугодное ей решение апеллы. Именно такой взгляд на значение данной поправки является общепризнанным и редко оспаривается.
Особое значение имели отношения политиков с крупнейшим святилищем Эллады -- оракулом Аполлона в Дельфах, центром традиционной мудрости, игравшим роль духовного лидера Эллады в архаическое и классическое время. Цари обращались за божественной санкцией в Дельфы Плутарх, Ликург, 6, 10. Так что и здесь, как в случае с Ликургом, имеет место апелляция к Аполлону. Особый интерес вызывают взаимоотношения Дельф со спартанскими политическими лидерами «как из-за специфики политической жизни Лакедемона, так и потому, что именно Спарта из всех греческих полисов оказывается в античной традиции наиболее тесно связанной с Дельфами» Кулишова О.В.Спартанский царь Клемеон…, с. 66. Мы видим целый ряд спартанских правителей, которые зачастую весьма цинично пытались поставить авторитет святилища на службу своим интересам в политических интригах, не гнушаясь даже прямого подкупа. Данном проблеме О.В. Кулишова посвящает свою монографию, где приводит примеры влияния Дельф на законодательство крупнейших полисов Греции Кулишова О.В. Дельфийский оракул, с 155.. «Первым и, пожалуй, одним из самых примечательных среди правителей, связанных с данной тенденцией, был царь Клеомен I » Кулишова О.В.Спартанский царь Клемеон…, с. 67.. В связи с этим укажем на особые связи Пифийского святилища Аполлона и спартанской басилейи, важнейшим аспектом которой был ее сакральный характер. Роль спартанских царей в отправлении культа была чрезвычайно значимой в контексте другой их важнейшей функции -- военного командования. Война, являясь неотъемлемой частью политических и межгосударственных отношений полисного мира греков, была связана с традиционным комплексом религиозных представлений и сакральных действий, в ряду которых едва ли не первостепенная роль принадлелсала так называемой военной мантике, которая находилась преимущественно в ведении Аполлона и Дельф. «Само происхождение двойной царской власти, по легенде, вело свое начало из Дельф» Там же. Отметим также положение специальных посланников в Дельфы - пифиев (каждый из царей должен был избирать себе по два пифия), которые совместно с царями совершали трапезу и также совместно с ними выполняли обязанности по сохранению оракулов. Важная роль оракула проявляется и в любопытном обычае Плутарх, Агис, 11, который сохранялся в Спарте, по крайней мере, до III в. до н.э., когда эфоры каждые восемь лет в одну из ночей наблюдали, не появится ли знамение, свидетельствующее о том, что один из спартанских царей разгневал богов. Цари перед лицом местных богов были представителями всего государства; «благодаря им одним стала возможной связь нового порядка вещей с прошлым временем без нарушения священных преданий» Курциус Э. Указ.соч., с.92 . Войско всегда сопровождалось целым стадом священных животных, предназначенных для гадательных жертвоприношений и готовых для использования на предмет определения воли богов в любое время: на границе государства, перед битвой.
Среди ученых также нет единства мнений о времени появления эфората в Спарте. В науке обсуждалось три возможных варианта возникновения эфората: до Ликурга, при Ликурге или после Ликурга. Так, не раз высказывалось мнение о том, что эфорат -- древний дорийский институт, точно так же, как апелла, цари и совет старейшин, а Ликург не создал эфорат, а преобразовал, установив количество эфоров соответственно числу об, т. е. руководствуясь новым территориальным принципом. Н. Хаммонд считает, что Ликург все же создал эфорат: «Ликург также основал эфорат, состоящий из пяти эфоров, которые ежегодно избирались с одобрения народного собрания из числа «равных» Хаммонд.Н. Указ.соч., с. 118 . Первоначально эфоры не обладали ведущим положением в государстве. Они всего лишь надзирали за работой социальной системы: инспектировали физическое состояние мальчиков, вершили суд в случаях неповиновения и возглавляли шествия на Гимнопедиях (национальном спортивно-музыкальном празднике).
Традиция о постликурговом происхождении эфората представляется нам наиболее достоверной уже потому, что она достаточно подробно изложена Аристотелем. Аристотель считал реформу Феопомпа очень важным этапом в развитии спартанского полиса. Царь Феопомп, по его словам, сознательно пошел на умаление своей власти, уступив рядовым гражданам часть своих функций во имя сохранения царской власти как таковой: «Ослабив значение царской власти, он тем самым способствовал продлению ее существования, так что в известном отношении он не умалил ее, а, напротив, возвеличил» Аристотель, Аф. пол., V, 9, 1, 27--30. Компромисс, заключенный между царями и обществом, способствовал сохранению в Спарте гражданского мира и приданию устойчивости ее государственному строю. Как царская власть, так и совет старейшин были отодвинуты эфорами на задний план. Они присвоили себе право вести переговоры с общиной, стали продолжателями законодательного дела, насколько об этом могла идти речь в Спарте; они решали все общественные дела. «Словом, старинные звания и должности, происходившие еще из героических времен, бледнели все болыше и больше, между тем как эфория достигала все более неограниченного могущества» Курциус Э. Указ.соч., с.229 .
Первоначально коллегия из пяти эфоров должна была исполнять судебные функции спартанских царей в их отсутствие Плутарх, Клеомен, 10. «В классическое время данная должность была выборной. Когда произошел подобный качественный сдвиг в сторону создания регулярной выборной магистратуры, сказать трудно» Печатнова Л. Г.История Спарты., с. 63 . В немалой степени этому могла способствовать полная занятость царей военной сферой в ходе затяжных военных конфликтов.
На середину VI в. приходится последний, третий этап реформирования спартанского общества, в результате которого возникает т. н. классическая модель спартанского полиса.
Возможным инициатором имевших тогда место изменений был эфор Хилон. Несмотря на то что наши сведения о нем крайне скудны, тем не менее это единственный персонаж, с которым можно связать спартанские реформы конца архаического периода. Мы не знаем, в чем конкретно заключалось реформирование эфората, которое традиция связывает с именем эфора Хилона. «Вероятно, Хилон был инициатором закона, передавшего председательство в народном собрании и в герусии от царей к эфорам» Печатнова Л. Г. История Спарты, с. 65 . Это был последний шаг в реформировании эфората, который полностью освободил данную магистратуру от всех остальных властных структур. Во всяком случае, к началу классического периода эфорат обладал уже всей полнотой исполнительной и контролирующей власти в государстве, став, в сущности, правительством Спарты был заключен формальный договор, в котором условием сохранения царской власти было безусловное подчинение царей общине в лице ее главных представителей -- эфоров. Собственно эти полномочия наделяли эфоров властью надзирать за повседневной жизнью спартанских граждан, а «заодно и ограничивать влияние Совета старейшин -- герусии» Грант М.Указ. соч., с. 131
Как не раз уже высказывалось в научной литературе мнение, что учреждение эфората знаменовало собой установление нового государственного порядка и вместе с тем означало победу общины над суверенной царской властью. Преобразованный эфорат, таким образом, становится гарантом равенства всех граждан перед законом.
Эфоры, как уже говорилось, обладали функцией контроля над царями. Необходимо сказать, что он имели даже право судить царей. Примером этому может служить неоднократный суд над царем Павсанием. Павсаний, автор «Описания Эллады», следующим образом рассказывает о суде над спартанским царем: «Когда он [Павсаний] вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь человек, вся коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского дома. Четырнадцать геронтов, а также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные судьи его оправдали» Павсаний, III, 5, 2. Павсания оправдали с перевесом в 4 голоса, которые принадлежали эфорам. На суде вся коллегия эфоров единодушно проголосовала за Павсания и тем самым решила дело в его пользу. Эфоры имели безоговорочное право вмешиваться в личную жизнь царя. Примером может служить случай с царем Анаксандридом, жена которого не могла родить наследника. В этом случае эфоры настаивали на том, чтобы царь женился на другой: «когда эфоры стали настаивать, чтобы он отослал ее обратно (к родителям)» Там же, III, 3, 7. Эфоры следили в государстве за наследственными правами и так же имели право отстранять от власти правителей, если считали, что он не должен занимать эту должность: «отстранили его от царского сана и отдали власть Клеомену на основании законов о старшинстве» Там же, III, 3, 8.
При эфоре Хилоне будет издана целая серия законов, с помощью которых эфоры, наконец, справятся с самоуправством царей и поставят под свой контроль их деятельность как главнокомандующих. Запрет постоянно вести войну с одним и тем же противником мог означать следующее: «эфоры получали право отменять повторные военные экспедиции царей, которые, по их мнению, могли принести вред Спарте» Печатнова Л.Г. Античная традиция об эфоре Хилоне, с. 47. Возможно, это ограничение военной власти царей было введено после нескольких неудачных походов спартанской армии против Аргоса. По, скорее всего, причина подобного нововведения имела более глобальный характер и была связана с появлением нового направления в спартанской внешней политике: Спарта к середине VI в. отказалась от безудержной военной экспансии и насильственного порабощения соседних народов и перешла к более гибкой и перспективной политике - организации межполисных объединений. «В такой ситуации военное ведомство, возглавляемое царями, требовало к себе самого пристального внимания со стороны гражданских властей, чтобы вовремя предотвратить нежелательные военные конфликты» Печатнова Л.Г. Античная традиция об эфоре Хилоне, с. 47..
Необходимо сказать и об институте навархов, который обладал достаточно большими полномочиями. Навархом называли командующего союзным флотом во главе со Спартой. «Из четырех известных нам спартанских адмиралов, командующих союзным флотом в промежуток между 480 и 477 г., т. е. в период Греко-персидских войн, один был царем (Леотихид в 479 г.) Геродот, VIII, 131, другой -- близким родственником царя (Павсаний в 478 г.) и двое являлись рядовыми спартиатами, не принадлежавшими к царской фамилии» Печатнова Л. Г.История Спарты, с.352. полномочия командующих флотом примерно были такими же, как полномочия царей, стоявших во главе спартанской армии. Навархи непосредственно подчинялись эфорам, а не царям. Между навархией и царской властью, по всей видимости, вообще не существовало какой-либо принципиальной соподчиненности. Полномочия навархов на флоте были примерно такими же, как полномочия царей в армии. В известной мере навархи пользовались даже большей свободой, чем цари, чья деятельность находилась под постоянной опекой общества в лице эфоров. Обычай посылать в действующую армию эфоров ведет свое начало еще от эпохи греко-персидских войн Геродот, IX, 76. Количество эфоров при этом не оговаривалось, но чаще всего царя сопровождал только один эфор. К концу Пелопоннесской войны, «как видно из сообщений Ксенофонта, каждого спартанского царя кроме советников стало сопровождать уже два эфора вместо одного» Цит по: Печатнова Л. Г.История Спарты, с.481.. Решение увеличить присутствие эфоров в армии с одного до двух выглядит как очередная превентивная мера, острием своим направленная на предотвращение коррупции в армии.
Спартанские цари представляли собой исток и начало нового государства лакедемонян, которое объединяло спартиатов, периэков, лаконийских илотов, а позже и мессенийцев» Хаммонд.Н. Указ.соч., с.157. На торжественном погребении спартанских царей были обязаны присутствовать мужчины и женщины, представляющие все слои населения Лакедемона -- спартиатов, периэков и илотов, и по всей стране соблюдался официальный десятидневный траур. Цари от имени Лакедемонского государства объявляли войну, командовали армией, в которые входили спартиаты, периэки и илоты, и приносили жертвы на границах Лаконии, прежде чем повести войско за границу. Они являлись верховными жрецами Зевса Лакедемонского и Зевса Урания, совершали все жертвы от имени общины и назначали посланников государства к оракулу Аполлона в Дельфах. Их имена первыми появлялись на документах Лакедемонского государства, они председательствовали на всех государственных торжествах и церемониях, их сопровождал конный отряд телохранителей. Таким образом, функции спартанских царей были сходны с обязанностями Британской короны.
